Байка седьмая

«Как потеряли Мишу»

Володе, Сереже, Владу и Боре с любовью

Развернутое вступление

Доброе утро, уважаемые. Мне ночью ангел приснился. Из тех, что с Веничкой Ерофеевым общались. Говорит: «Давненько ты, Боречка, баек не писал».

— Так о чем писать-то?

— А про то, как люди выпивают.

— С чего бы это? Я же про ученых байки сочиняю!

— Ну так что, Монтень не хуже тебя байки сочинял, а пьянству в «Опытах» целую главу посвятил, у него там и Сократ, и Платон, и Аристотель фигурируют! Платон, как сообщает Монтень, был строгих правил и запрещал пить вино детям до 18 лет, а напиваться до возраста 40 лет; тем же, кому уже стукнуло сорок, он предписывал наслаждаться вином вволю, ибо опьянение — это хорошее и верное испытание натуры всякого человека.

— Так то — древние!

— А возьми поближе. Разве вдохновение у поэта без выпивки бывает! Иосиф Бродский писал: «Я пишу, поддав, на родном». А Пушкин Александр как свою няню спаивал! А как он сам вина воспевал-то!

Вдовы Клико или Моэта
Благословенное вино
В бутылке мерзлой для поэта
На стол тотчас принесено.
Оно сверкает Ипокреной;
Оно своей игрой и пеной
(Подобием того-сего)
Меня пленяло: за него
Последний бедный лепт, бывало,
Давал я. Помните ль, друзья?
Его волшебная струя
Рождала глупостей немало,
А сколько шуток и стихов,
И споров, и веселых снов!

В другом стихе «Онегина» Александр Сергеевич «вино кометы» упоминает. Вино кометы — это шампанское, изготовленное из винограда сбора 1811 года, когда с августа по октябрь на небе была видна очень яркая комета. Эту комету народная молва считала предвестницей нашествия Наполеона. Вина урожая 1811 года ценились очень высоко — считалось, что они обладают особыми вкусовыми качествами. В 1811 году урожай выдался особенно богатым из-за очень жаркого лета и теплой осени. Шампанское стало популярным в России после войны против Наполеона. Вошедшие во Францию русские войска разграбили винные погреба, распробовали шипучее вино и начали в огромных количествах ввозить его в Россию. Особой популярностью пользовалось вино компаний Клементины Клико-Понсарден (та самая вдова Клико), Жана-Реми Моэта и вино, изготавливаемое в городе Аи, в Шампани.

А теперь к Веничке Ерофееву вернемся. Веничка про выпивку писал с пушкинским вдохновением, прямо стихи в прозе: «Пить просто водку, даже из горлышка, — в этом нет ничего, кроме томления духа и суеты. Смешать водку с одеколоном — в этом есть известный каприз, но нет никакого пафоса. А вот выпить стакан «ханаанского бальзама» — в этом есть и каприз, и идея, и пафос, и сверх того еще метафизический намек».

Я Веничкину книгу на любой странице открою «и не могу, читаю до конца». У нас недавно научная конференция была на пароходе. Как на ужин придем, непременно кто-нибудь Веничку вспомнит. Владимир Евгеньевич меню посмотрел и говорит: «Интересно. Вымя есть, а хересу нет!» А Влад уж тут как тут: «Владимир Евгеньевич, а на Курском красненькое дают!» И такой у нас интересный разговор завязывается и про одержимость эросом, и про поэзию, и про то, что плохих баб нет, а только леммы одни бывают плохие. Владимир Евгеньевич рассказывает про то, как он однажды с Веничкой целый день вместе выпивал. А мы смотрим на него разинув рты, какой великий человек, — это вам, блин, не бревна на субботнике таскать!

Раз мы про писателей заговорили, то можно еще одну историю напомнить. Фадеев с Маршаком договорились судьбы детской литературы в ресторане обсудить. Фадеев предлагает для начала водки выпить. А Маршак отказывается, говорит: «Извините, Саша, пить рядом с Вами водку, это всё равно, как рядом с Паганини играть на скрипке!»

В СССР банкеты были не то, что сейчас в Европе или, тем более, в Азии, с маленькой бутылочкой пива по талону. Как мне в старое время рассказывал один из организаторов: «Мы берем по бутылке водки на мужика и по бутылке вина на бабу. И столько же в запасе». Шутка, разумеется, но базовый подход к организации верно отражает. Тому, кто сомневается, что русский человек способен запросто бутылку водки одолеть, я рекомендую у Бунина «Захара Воробьева» почитать. Даже нынче, когда российские банкеты не чета прежним, они на иностранцев большое впечатление производят. Помню как на одном из таких банкетов некий профессор, будучи под впечатлением, осмелился личные отношения с соседкой по столу завязать. Говорит: «Знаете, Аня, я из Японии. Япония — это страна, которая производит лучшие в мире презервативы». Немецкий профессор своего научного коллегу активно поддержал: «Да, Аня, это правда. Только уж больно маленького размера». Это к вопросу про одержимость эросом, согласно Веничкиной классификации.

Возвращаемся к конференции на пароходе. Доплыли мы до Сиверского озера и отправились на экскурсию в Кирилло-Белозерский монастырь. Про эти места, которые прежние цари и царицы жаловали, можно долго рассказывать. Вот спросите у знатоков — где в России находится канал герцога Вюртембергского, который позволяет от Волги доплыть до Архангельска? Жара летом была сами помните какая. Мы с товарищами катер зафрахтовали по 300 рублей за час. Это в Москве торговцы с жиру бесятся, а в провинции цены очень скромные. Хорошо мы так с товарищами поплавали, отдохнули на воде от жары. Хозяин катера оказался инженером по электрооборудованию, 25 лет плавал на подводных лодках, а затем вышел на пенсию и поселился в Кириллове. Построил один дом, потом другой. Большой дом на лето дачникам сдают, а сами с женой живут в доме поменьше. Он такие потрясающие истории рассказывал, что они особого рассказа требуют. После водной прогулки пошли мы в кафе обедать. Вскоре туда же и подводник пришел. Мы по такому случаю водки взяли и его с нами выпить пригласили, отблагодарить дополнительно за водное катание. А он сам водки взял и нас приглашает с ним выпить. Фактически, заработанные на нас деньги с нами же и пропил. Все это как-то по-русски получилось. Я говорю: «Ну, придешь домой, жене расскажешь, что с профессорами из трех стран выпивал: из Америки, Дании и Сингапура». Подводник отвечает: «Да мою бабу профессорами не удивишь, она в молодости академику давала!»

Да вижу я, вижу, что эта тема эта нескончаемая. Прежде, чем завязать, хочу вам один исторический документ предъявить. Это объяснительная записка, в которой я только заголовок изменил и фамилии исторических персонажей заменил псевдонимами.

Собственно, сама байка
(быль)

Посвящается Михаилу Б. и Михаилу Ш.

Дорогой Миша, мне нет прощения. Я один, я один во всем виноват. Я потерял бдительность. Но хоть выслушайте, как дело было¹⁾.

Дело было так. Я вас отправил ждать меня у выхода, пока я прощался со всеми. На свою беду я пригласил еще двух русских профессоров (не скажу, кого, потому что дураки, хоть и профессора) поехать с нами после воркшопа. Я их тоже отправил вниз и сказал, чтобы они стояли вместе с вами у выхода. Потом я позвонил жене и сказал, что нас приедет четверо. Пока я прощался, произошел эффект, известный как «русская самоорганизация», у входа меня ожидала компания человек двадцать. В общем, это было тоже не страшно, поскольку выпивки и закуски нам должно было хватить. «Ну ладно, — сказал я, — останавливайте несколько такси, чтобы всех рассадить» и отошел покурить. За это время они успели зафрахтовать микроавтобус, куда набилась вся компания. Это было тоже не удивительно, поскольку я знал про зарегистрированный в книге рекордов Гиннеса рекорд о том, что в телефонную будку может поместиться 32 человека. Мне велели садиться вместе с водителем, поскольку внутри уже места не было. Я, естественно, спросил: «Вы всех взяли?» «Да всех, всех, — давай скорей, а то тут некоторые сегодня вечером улетают!» То, что вас потеряли, обнаружилось только при выгрузке.

Примечание:

¹⁾ Андрей Битов набил морду Андрею Вознесенскому и его за это судили товарищеским судом. Сергей Довлатов так описывает эту историю: «В молодости Битов держался агрессивно. Особенно в нетрезвом состоянии. И как-то раз он ударил поэта Вознесенского. Это был уже не первый случай такого рода. Битова привлекли к товарищескому суду. Плохи были его дела. И тогда Битов произнес речь. Он сказал: — Выслушайте меня и примите объективное решение. Только сначала выслушайте, как было дело. Я расскажу, как это случилось, и тогда вы поймете меня. А следовательно — простите. Потому что я не виноват. И сейчас это всем будет ясно. Главное, выслушайте, как было дело. — Ну, и как было дело? — поинтересовались судьи. — Дело было так. Захожу в «Континенталь». Стоит Андрей Вознесенский. А теперь ответьте, — воскликнул Битов, — мог ли я не дать ему в морду?!»

Жена, растворившая нам дверь с улыбкой на четырех человек, увидев нашу компанию, деликатно изобразила улыбку в пять раз шире. Я рванулся назад, сказав, что съезжу за вами в гостиницу. «Сидеть! — рявкнула моя жена с интонациями профессиональной укротительницы тигров. — Кто потерял, тот пусть и расхлебывает!» Я тут же стал звонить по телефону, но вас в номере не было. «Без проблем, — воскликнул Мар, — я сейчас съезжу, только вначале дайте хоть жажду унять!» Мы быстренько размялись с парой бутылок двадцатилетнего коньяка и восемнадцатилетнего виски, причем Мар все время сидел на телефоне. «Ну все, — радостно воскликнул он, — я жене записку на автоответчике оставил, чтобы она к нам сейчас приехала и обоих Михаилов захватила». Тут, кстати, выяснилось, что в русскую компанию по ошибке двух болтавшихся у входа иностранцев захватили. Те, впрочем, проявили себя с самой лучшей стороны и уже после третьей рюмки стали отчетливо выговаривать по-русски: «Давай еще по чуть-чуть!»

Через полчаса охранник привел к нам Марину (жену Мара), которая бродила по окрестностям, выспрашивая, где тут живет русский профессор. Никакого автоответчика она не слушала, а приехала по весьма приблизительному направлению, с помощью привлечения сингапурских спецслужб, которые довольно быстро выяснили, что в этом районе только один русский профессор удовлетворяет ее словесному портрету. «Ничего страшного, — воскликнул Антон Зац, — Мне сейчас улетать. Я их в гостинице разыщу и к вам направлю, только вот еще стопочку опрокину!» Садясь в такси, Зац держался вполне пристойно и производил впечатление человека, полностью отдающего отчет в своих последующих действиях. Что с ним произошло в дальнейшем, осталось неизвестным, как и то, сумел ли он добраться до североирландского города Белфаста.

Пока я провожал Заца, иностранцам успели объяснить, что фраза «давай еще по чуть-чуть!» кроме прямого смысла, имеет еще и сексуальный подтекст, и теперь профессора заинтересованно выясняли детали.

Иисус Христос творил чудеса и похлеще чем моя жена, сумевшая накормить всю нашу ораву. Главное, что с выпивкой у меня была глубоко эшелонированная оборона в виде большого количества бутылок водки, виски, коньяка, и еще какого-то китайского напитка крепостью в 56 градусов, не считая бутылок австралийских и французских вин, которыми мы запивали блюда, периодически выставляемые нам на стол. Наутро даже выяснилось, что полбутылки виски осталось. Время от времени компания восклицала: «Ничего, мы сейчас в гостиницу поедем, Михаилы никуда от нас не денутся!»

Лукьян Чичок, кивая на Влада, говорил: «Знаешь, он никогда не пьянеет!» Сам Влад сидел грустный и время от времени повторял: «Я такой теплой компании никогда не видел!» Алеша Богомольный, наоборот, развеселился, что меня немало встревожило, поскольку он, в принципе, человек застенчивый. Имя «Миша» в разговорах мелькало, но уже в каких-то обвинительных контекстах. «В конце-концов, — воскликнул не скажу кто, — спасение утопающих дело рук самих утопающих! Я в Америке любого человека могу разыскать за пять минут!» «Так тут же не Америка!» — с горечью сказал я. «Тем более!», — сказал не скажу кто и поднял вверх палец.

Разъезжались без проблем. Жена вызывала по телефону одно такси за другим. Полбутылки виски даже не пожелали брать. «Да у нас все есть! Сейчас мы Михаилов найдем и напоим!» Я рванулся на такси вместе с последними отъезжающими. «Куда! Сидеть!» — рявкнула моя жена с интонациями профессиональной укротительницы тигров.

Марк, которого я попросил по телефону проконтролировать события, на следующий день сообщил мне, что обнаружил в час ночи всю компанию, за исключением неизвестно куда сгинувшего Заца, сидевшей в отеле с горой бутылок. «Марк, — все помним! Как только любой Михаил рядом пройдет, мы тут же…» «Садись с нами», — воскликнул Алеша Богомольный, широко взмахнув рукой и опрокинув стакан с вином на ширинку Марка.

Миша, дорогой, заканчиваю тем, с чего начал: мне нет прощения! Я один, я один во всем виноват! Это я потерял бдительность в самый неподходящий момент. Совесть гложет меня и не дает уснуть. И лишь скатившийся к горизонту жёрнов луны, да Венера, утренняя звезда, осеняют мой путь своим ненасытным блеском.

Сингапур, раннее утро 9 декабря 2006 г.

Краткий эпилог

Объяснительную записку я отправил в два адреса, соответственно, обоим Михаилам. Они, добрейшие люди, меня поняли и простили. А копию своей объяснительной записки я и остальным участникам нашей маленькой вечеринки послал, да еще паре давних приятелей. Первым Никита откликнулся, написал: «Ну я вижу, что вы там здорово оттянулись!» Дальше было хуже. Письмо, которое я отправил Алеше, прочла его жена и стала над ним издевательски хохотать. По этому поводу Алеша затребовал официального опровержения моего художественного вымысла и подтверждения научно установленного факта, что он был трезвым как стеклышко, никакого Марка в глаза не видал и поэтому ничего на него опрокинуть не мог. Я ему в ответ цитату из «Незнайки» послал: «Зачем же мне сочинять правду? Правду и сочинять нечего, она и так есть».

Возвращаясь к Платону, скажу, как Аристотель: «Платон мне друг, но истина дороже!» Друзья, поверьте, что даже после 40 лет лучше выпивать в меру.

Дядя Боря

На персональной странице Бориса Лукьянчука, ответственного за рубрику «Записки кофейного секретаря (байки про науку от дяди Бори)», наши читатели могут найти ссылки на остальные байки цикла.

Мария Ольшанская