Борис Лукьянчук

Страсти по Иоганну:

Посверкивая циркулем железным…

(главы 1-4)



Моим дорогим друзьям — Сашеньке и Владу

1. Апология человека

Трудно что-нибудь с достоверностью о нем сказать,
разглядеть рисунок его судьбы.
Доказать, что был такой человек.
И если спросят о нем: допустим, он действительно был,
но если он был, то он — КТО?
В крайнем случае можно ответить о роде его занятий:
полководец, мытарь, поэт,
или о степени его родства с теми, кто еще жив:
муж тети Вари, дедушка Олега Петровича,
ребенок Танечки с третьего этажа…
Олеся Николаева

Мне давно хотелось написать о Кеплере, о его удивительной жизни и его гениальных открытиях. В течение десяти лет я по семестру в году преподавал в Линце, в Университете, носящем имя Кеплера, и десятки раз проходил рядом с домом Кеплера на Ратхаусгассе. На восточной стороне Хаупплатца стоит здание ратуши с ренессансной восьмигранной башней. Эта башня практически каждый день попадалась на глаза Кеплеру. При нем здание ратуши отметило свой столетний юбилей (окончание строительства — 1513 год). Окрест стояли те же соборы, холмы и леса, в небе посверкивали те же звезды, разве что Дунай тогда казался шире (моста Нибелунгов при Кеплере ещё не было и через Дунай на лодках переправлялись). В соборах порой можно было услышать старинную музыку, которую слушал Кеплер. Я дышал тем же воздухом Линца, что и Кеплер, и видел как город меняется с временами года. Я представлял Кеплера гуляющим по окрестным холмам, правящим страницы рукописи, вглядывающимся в телескоп по ночам. Я своими глазами видел горящие звезды над Альпами! Я бывал в Праге, где Кеплер работал у Тихо Браге, и откуда ему пришлось перебраться в Линц во время гонений на протестантов. Я посещал замок Вартбурга, где в течение двух лет скрывался Мартин Лютер. Я пытался передать свои впечатления от города в «Линцской симфонии» — маленькой книжке стихов.


В 1991 году меня избрали почетным профессором Университета им. Иоганна Кеплера, и я стал третьим по счету, избранным по специальности «физика»: первым был директор IBM, вторым — директор Siemens. Профессор Урбан Титулаер, декан физического факультета и Президент Физического общества Австрии, видя, как я напыжился от приобщения к сообществу престижных директоров, сказал: «Вообще-то, двух первых мы избрали потому, что они хорошие гранты Университету давали, ну а тебя — уже просто как ученого». С Урбаном нас объединяло то, что мы оба были теоретики, и нам обоим повезло быть учениками Нобелевских лауреатов. Понятно, что мы часто говорили о великих физиках и, конечно, о Кеплере, о его жизни в Линце, о его удивительном третьем законе, представляющим точное решение нелинейной задачи двух тел. Помню, как Урбан рассказывал о Казимире, великом физике, который «по недосмотру» не стал Нобелевским лауреатом. Сила Казимира, предсказанная им в 1948 году, представляет более мощную манифестацию вакуумных флуктуаций, чем лэмбовский сдвиг, за открытие которого Юджин Лэмб получил Нобелевскую премию в 1955 году. Природа лэмбовского сдвига была теоретически объяснена в этом же 1955 году Хансом Бете, который позже также был удостоен Нобелевской премии. Интересно отметить, что теоретически лэмбовский сдвиг был предсказан ещё в 1938 году советским физиком Дмитрием Ивановичем Блохинцевым, но его статья была отклонена редакцией журнала ЖЭТФ и была опубликована лишь в 1958 году. Казимир умер в 2000 году, не дожив лишь нескольких лет до экспериментального подтверждения своей теории. В молодые года Казимир работал ассистентом у Нобелевского лауреата Вольфганга Паули в Цюрихе. До глубокой старости Казимир читал замечательные лекции по истории физики. Он с юмором рассказывал, что когда Паули сообщили, что он, Казимир, назначен директором Philips Research Laboratories, то реакция Паули была: «Ну что ж, придется мне прекратить читать статьи Казимира, поскольку хорошо известно, какие статьи пишут директора».


Мне хотелось рассказать о Кеплере своим детям и внукам, и я начал собирать материалы из различных статей и книг, которые мог найти в Интернете. Я обнаружил в дореволюционной серии «Жизнь замечательных людей» (издавалась в Санкт-Петербурге в 1890—1915 гг.) две книги Е.А. Предтеченского, посвященные Галилею и Кеплеру (обе книги вышли в 1891 г.). Я составил для себя конспекты прочитанного, в том числе и книг M.Я. Выгодского, Ю.А. Белого, В.Е. Белонучкина, С.Г. Гиндикина, Ю.А. Храмова и других авторов. О каких-то событиях я записывал «своими словами», о других — делал понравившиеся мне прямые выписки из текста. Все это перемешалось у меня в некотором компилятивном конспекте с комментариями, которые я время от времени вносил. Идея этих занятий состояла не столько в том, чтобы напомнить биографию замечательного человека, стоящего у корней генеалогического дерева современной науки. Вопросы эволюции сознания, интеллектуальных способностей и языка, религии и искусства, их роль в появлении сложной социальной организации Homo sapiens, и по сей день остаются предметом научных дискуссий. Мне хотелось просто для себя самого разобраться в сложных связях между культурой, религией, политикой и наукой. Мне посчастливилось жить в «золотой век» советской науки, видеть своими глазами вблизи, и даже общаться со многими яркими представителями различных научных школ в России. На моих глазах произошла культурная и интеллектуальная катастрофа, когда из полутора миллионов человек, работавших в сфере науки в СССР (Я. Иоффе, «Мы и планета. Цифры и факты», М. 1985 г.), в ходе общественных преобразований в России от первоначальной численности осталось менее 30% ученых. Естественно, что жизнь Кеплера и история возникновении науки в Европе проецировались в моем сознании на историю науки в России.


Лично мне «золотой век» советской науки представляется эффектом, обусловленным положительной обратной связью, эффектом типа воспламенения или биологического взрыва, когда в исторически короткий срок, за несколько десятков лет, советская наука преодолела путь, на который Европе понадобилось несколько веков. Повторить этот опыт практически невозможно, так же, как и реконструировать уникальную систему образования в Советском Союзе, которая, возможно, была лучшей в мире за послевоенный период. В университетах и институтах СССР, как правило, учились путем понимания, а не путем механического запоминания или как-то иначе. Академик Владимир Арнольд, один из крупнейших математиков ХХ века, пишет: «Американские коллеги объяснили мне, что низкий уровень общей культуры и школьного образования в их стране — сознательное достижение ради экономических целей. Дело в том, что, начитавшись книг, образованный человек становится худшим покупателем: он меньше покупает и стиральных машин, и автомобилей, начинает предпочитать им Моцарта или Ван Гога, Шекспира или теоремы. От этого страдает экономика общества потребления и, прежде всего, доходы хозяев жизни — вот они и стремятся не допустить культурности и образованности (которые, вдобавок, мешают им манипулировать населением, как лишённым интеллекта стадом)».

Можно отметить, что социально экономические преобразования во всех, без исключения, странах бывшего социалистического блока не привели к существенному подъему науки ни в одной из них. Экономика и демократические свободы, конечно, влияют на развитие науки, но связь эта далеко не тривиальная. Разумеется, стремление к счастью является движущей силой практически всех человеческих устремлений. Но что такое счастье, это, как вы помните, Чук, Гек и писатель Аркадий Гайдар понимали каждый по-своему. Джон Фаулз говорил, что человеческая неудовлетворенность основана на зависти, на «…предположении, будто иметь деньги и быть счастливым — одно и то же. В капиталистическом обществе по большей части так оно и есть; но это еще не означает, что такова природа вещей. Просто такова природа капиталистического общества; и предположение о том, что богатство — единственный билет к счастью, предположение, которое капиталистическое общество должно всячески поощрять, для того, чтобы существовать и дальше».

Часто говорят о непонимании между властью и наукой. Я как-то задумался: а когда это понимание бывает? Мне кажется, только в двух случаях. Первый — это вооружение: «обороны и безопасности без качественной науки и образования не бывает» (ссылка). А второй — это ситуация, характерная для Сингапура, в экономике которого большую роль играет high technology. Во всех же остальных случаях властителю вполне достаточно просто содержать при себе десяток мудрецов. Так оно обычно и происходит. Ещё есть мнение, что наука востребована лишь в странах с высокоразвитой экономикой. Некоторые богатые государства вполне счастливы и без науки: деньги есть, остальное можно купить…

Зато читал Адама Смита 
И был глубокой эконом, 
То есть умел судить о том, 
Как государство богатеет, 
И чем живет, и почему 
Не нужно золота ему, 
Когда простой продукт имеет. 
Отец понять его не мог 
И земли отдавал в залог.

Александр Сергеевич не занимался наукой типа физики, химии или математики, но насколько же правильно он чувствовал, зачем она нужна человеку на самом деле.

О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель…

Ученые представляют собой незначительную фракцию населения, меньше одного процента. Политику в результатах голосования от них никакого толка. Ричард Фейнман в своей лекции, прочитанной в Бразилии, спросил слушателей:

«Зачем развивать науку? Конечно, ни одна страна не может считаться цивилизованной, если она не… и т.д., и т.п.» Все сидели и кивали, потому что, я знал, так именно они и думали. Тогда я сказал: «Это, конечно, абсурдно. Почему мы должны стремиться подражать другой стране? Для занятия наукой должна быть другая, веская, разумная, причина; нельзя развивать науку просто потому, что так делают в других странах». Потом я отметил практическую пользу научных исследований, вклад науки в улучшение условий жизни человека, и все такое — я их немного подразнил. Потом я сказал: «Основная цель моего доклада — показать, что в Бразилии нет науки».

Про цель доклада у Фейнмана хорошо получилось.


В средствах массовой информации споры идут: есть в России наука или нет? Интересно, что политики и сами ученые полярные мнения высказывают. Одни считают, что пока в России будет существовать Академия наук, то будет и наука. Другие как бы не соглашаются. В то же время сотни тысяч эмигрировавших ученых из СССР обеспечили реальное врастание советской науки в мировую. Сейчас едва ли не каждая из наиболее цитируемых публикаций в научных журналах типа Nature, Science, Physical Review Letters содержит фамилии русских профессоров. Кстати, получить профессорскую позицию в университетах Лиги плюща, таких как Принстон, Гарвард, Оксфорд — это как футболисту попасть в футбольные клубы типа «Баварии» или «Барселоны». Кстати, русские ученые «играют в основном составе». Это можно видеть и по рейтингу цитирования, и по высшим научным наградам, включая Нобелевские или Филдсовские премии (это при том, что многих достойных русских обошли). Взять, например, Нобелевскую премию по физике. Её за предыдущий век всего семь русских ученых получило, а начиная с 2000 года - уже пять русских нобелевских лауреатов. Или та же Филдсовская премия, которая молодым математикам в возрасте до 40 лет вручается. За первые 56 лет существования этой премии (с 1934 года) ее только два советских математика получали: Сергей Новиков и Григорий Маргулис. А начиная с 1990 года — семь человек! Из них в России лишь Григорий Перельман известность получил, потому что он и от медали, и от миллионной премии института Клэя отказался. Можно много других престижных премий перечислить, ту же медаль Дирака, ежегодно присуждаемую Международным центром теоретической физики имени Абдуса Салама в Триесте (Италия), или медаль Макса Борна — высшую награду Американского оптического общества. Если взять нанотехнологии, где наиболее важную роль играют такие разделы, как плазмоника, нанофотоника и метаматериалы, то в этих областях не менее 20% работ мирового уровня делается бывшими советскими учеными. «В Силиконовой долине все по-русски говорят», — сказал поэт. Мне тут про Сколково товарищ Хренов подсказывает: «Через четыре года здесь будет город-сад!» Впрочем, мои знакомые, которые в курсе, говорили, что проект Сколково развивается, несмотря ни на что. Дай то бог! Наверное, следует упомянуть и «Премию по фундаментальной физике», учрежденную Юрием Мильнером в 2012 г. Она может стать серьезным конкурентом Нобелевской премии не столько по величине вознаграждения, которое сейчас почти в три раза выше Нобелевского, но и по научной ценности награждаемых исследований. За пять лет существования двадцать процентов «Премий по фундаментальной физике» получили ученые, говорящие по-русски без акцента. Премией Абеля (аналог Нобелевской премии по математике) были дважды удостоены российские ученые, работающие за рубежом. Так о каком кризисе русской науки идет речь!


Наука — источник счастья, приходящего от понимание законов природы. Это радость творчества: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!» Разница между истинной наукой и имитациями, типа плагиата или покупки диссертаций — это разница между высокой любовью и сексом в публичном доме. Да, ученые живут в башне из слоновой кости. Этим термином иногда обозначают ученых, чьи изыскания якобы «оторваны от жизни». Бывает, что и высокую интеллектуальность, изысканный вкус или авторитетность в какой-то области — тоже называют «снобизмом». А мне нравятся эти слова про башню из слоновой кости, пришедшие к нам из «Песни песней», как метафора красоты и непорочности. И я рад, что не исчезла русская (я, конечно, имею в виду — русскоязычная) наука, не дождетесь! Национальной же науки, как таковой, не существует, уравнения Максвелла во всех странах выглядят абсолютно одинаково. А то, что ученым приходится мигрировать, как тому же Кеплеру, да и многим другим, так это совсем из другой оперы. Герострат вряд ли задумывался о цене храма Артемиды. Он сознавался, что поджёг храм лишь для того, чтобы его имя помнили потомки. Во все времена люди, уничтожавшие науку, были убеждены, что потомки запомнят их имена. Во всяком случае, в это верили инквизиторы, осуждавшие Галилея, и судьи светского римского суда, посылавшие на костер Джордано Бруно.


Все-таки тот факт, что в СССР была создана великая наука, остается исторической загадкой. Нобелевский лауреат, академик Петр Леонидович Капица, как то сказал: «Почему в Советском Союзе все плохо, а наука хорошая? Очень просто — в стране нет частного бизнеса и закрыт выезд за границу. Поэтому талантливые молодые люди могут реализовать себя только в науке». А теперь наши люди и в Принстоне, и в Гарварде в числе лидеров. Радоваться нужно! Огорчительно лишь, что не так уж давно было время, когда около десятка отечественных университетов и вузов соответствовали лучшему мировому уровню. И кому все это мешало?

2. Предшественники

Учителям моих учителей,
И их учителям,
И так до Геродота…

Наука представляет собой одну из ветвей эволюции сознания, связанную с развитием «рационального знания». В то же время она является производной от культуры, религии, языка и письменности. Жан Батист Ламарк, разработавший первую научную теорию эволюции, основывался на постулате о наследовании приобретенных признаков. Он также предполагал, что всему живому внутренне присуще «стремлении к совершенству». Хотя современная молекулярная биология к этим двум постулатам относится весьма критично, оба постулата приложимы к ноэтике1). Для наследования приобретенных признаков принципиальную роль играла возможность долговременного хранения информации, поэтому зарождение науки можно условно отнести ко времени появления письменности и не забираться к временам митохондриальной Евы и Y-хромосомного Адама, хотя существует также точка зрения, согласно которой интеллект является биологическим феноменом. Целью этого раздела не является исследование феномена науки. Я просто подумал о «Золотом веке» науки (сколько их было за историю человечества!) и сделал «для себя» дайджест о достижениях науки от древних времен до Кеплера и Галилея.


Древние тексты, тот же «Эпос о Гильгамеше», говорят о том, что еще шесть тысяч лет назад, в период возникновения письменности, во всех государствах уже существовали развитая культура, доминантные религии и какой-то зародыш науки. Естественно, что в числе первых научных дисциплин, получивших развитие в человеческом обществе, были математика и астрономия. В глиняных табличках вавилонян едва ли не половина сохранившихся табличек связана с математикой. Культура вавилонян была унаследована ими от шумеров, включая само клинописное письмо, счётную методику и т.п. Вавилоняне умели решать линейные и квадратные уравнения ещё в эпоху, о которой Иосиф Бродский писал: «Изо всех законов, изданных Хаммурапи, самые главные — пенальти и угловой». Почти за 18 веков до новой эры вавилоняне уже знали кубические уравнения и системы линейных уравнений. Теорему Пифагора они открыли где то около 2000 года до н. э. Они, как и шумеры, использовали 60-ричную позиционную систему счисления, от которой ведёт начало измерение углов градусами, минутами и секундами, а также деление круга на 360°. Для вычисления квадратных корней вавилоняне открыли быстро сходящийся итерационный процесс — новое приближение для √a, получалось из предыдущего по формуле: xn+1 = (xn + a/xn) /2. Параллельно с математикой в Древнем мире развивалась и астрономия. Известно, что в Древнем Вавилоне обсерватории устраивались обычно на верхней площадке храмовых башен (зиккуратов). Названия многих зодиакальных созвездий (Близнецы, Рак, Скорпион, Лев, Весы и др.) пришли к нам из Древнего Вавилона. В VIII–VI вв. до н.э. вавилонские жрецы и астрономы умели предсказывать затмения.

Вторым центром мировой цивилизации, по-видимому, явился Китай. В Древнем Китае престиж математики был очень высок За пятнадцать веков до новой эры каждый чиновник для назначения на пост должен был сдать довольно сложный экзамен по математике. Китайцы открыли хорошее рациональное приближение для числа π ≈ 355/113 (совпадают 7 значащих цифр!). В шестом веке до новой эры в Китае возникают три философско-религиозных учения: конфуцианство, буддизм и даосизм. Их основатели жили практически в одно и то же время: Конфуций (551-479 гг. до н.э.), Будда (563-483 гг. до н.э) и Лао Цзы (VI–V век до н.э., точные даты неизвестны). Интересно, что эти три учения находились в своеобразной гармонии. В середине II тысячелетия до н.э. в Китае появился шелк, один из основных товаров для торговли вдоль Великого шелкового пути2). Древняя Китайская цивилизация дала миру четыре великих открытия: компас (магнит притягивающий железо, был известен в 4 веке до н.э.; компас описан Шэнь Ко в сочинении, датируемом 1088 годом), порох (изобретен в середине первого века нашей эры, описан в военном трактате «У-цзин цзун-яо», 1044 г.), бумагу (открытие приписывается Цай Луню, придворному чиновнику династии Хань, который ок. 105 г. изготовил лист бумаги из волокон шелковичного дерева и отходов производства пеньки), печать (начало книгопечатанию положил ремесленник Би Шэн, 990-1051 гг., который ввёл в употребление наборный шрифт из обожжённой глины. Ван Чжэнь — ум. 1333 г., использовал для печатания текста деревянные литеры, а Хуа Суй, 1439-1513 гг., изобрёл подвижные литеры из металла).


В ногу с Вавилоном и Китаем шел также Древний Египет. За 3 тысячи лет до н.э. египетские жрецы ввели начало года от 19 июля. Этот день совпадал с подъемом воды в Ниле и с днем восхода самой яркой звезды — Сириуса. Египетские жрецы довольно точно определили продолжительность тропического года. К началу II тысячелетия до н.э. египтяне знали, что лунные и солнечные затмения происходят с фиксированным периодом, так называемым саросом. Сарос был известен также астрономам древнего Китая и Вавилона. В Египте существовала развитая математика, известно, что греческие математики учились у египтян. Вот пример задачи, которую в Древнем Египте умели решать школьники: Найти число, если известно, что от прибавления к нему 2/3 его и вычитания из результата его трети получается 10. В Египте для построения прямого угла использовалась верёвка, разделённая на 12 частей. Она позволяла без труда составить египетский треугольник с соотношением сторон 3:4:5.


В VI веке до н.э. возникло «греческое чудо», сразу две научные школы — ионийцев и пифагорейцев. Фалес Милетский, основатель ионийской школы, в диалоге у Платона открывает список «семи мудрецов»3). И действительно, математические модели, разработанные древними греками в астрономии, оптике, механике и других областях обладали поразительной предсказательной силой. Фалес, например, во время войны между Лидией и Мидией, очень точно предсказал солнечное затмение 28 мая 585 г. до н.э. Он также предложил способ определения высоты египетской пирамиды. Для решения этой задачи он измерял длину тени пирамиды в тот момент, когда длина тени самого наблюдателя делалась равной его росту. Пифагор, как и Фалес, много путешествовал и тоже учился у египетских и вавилонских мудрецов. Около 530 г. до н.э. он основал нечто вроде тайного духовного ордена в городе Кротон. В начале V в. до н.э., после неудачного политического выступления, пифагорейцы были изгнаны из Южной Италии, и союз прекратил свое существование, однако популярность учения от этого только возросла. Пифагорейские школы появились в Афинах, на островах и в греческих колониях, а их математические знания, строго оберегаемые от посторонних, сделались общим достоянием. Пифагорейцы ввели понятие иррациональности, сформулированное геометрически как несоизмеримость диагонали квадрата с его стороной. Впрочем, многие достижения, приписываемые Пифагору, вероятно, на самом деле являются заслугой его учеников.


В Древней Греции Гиппарх создал геометрическую теорию эпициклов, которая легла в основу геоцентрической системы мира Птолемея (II в. до н.э.). Эта система позволяла вычислять приближенные положения планет на небе и удовлетворяла практическим запросам своего времени. В конце VI в. до н.э. Пифагор впервые высказал предположение, что Земля имеет форму шара. Позднее, в IV в. до н.э. Аристотель доказывал шарообразность Земли. Он утверждал, что лунные затмения происходят, когда Луна попадает в тень, отбрасываемую Землей. На диске Луны мы видим край земной тени всегда круглым. И сама Луна имеет выпуклую, скорее всего, шарообразную форму. В III в. до н.э. александрийский ученый Эратосфен впервые определил размеры земного шара, исходя из отклонений солнца от зенита в г. Сиена (нынешний Асуан), и в Александрии. Эратосфен правильно заключил, что Александрия отстоит от Сиены на 1/50 окружности Земли. Чтобы узнать окружность Земли, оставалось измерить расстояние от Александрии до Сиены. Это расстояние было определено по числу дней, которые тратили караваны верблюдов на переход между городами.


Греческая система образования своей вершины достигла в VI в. до н.э. В V в. до н.э. среди свободных афинянин уже не было неграмотных людей. В эти годы греки сформулировали три классические задачи древности: об удвоении куба, о трисекции угла и о квадратуре круга. Геометрическое решение этих задач нельзя было осуществить с помощью циркуля и линейки. Алгебраически это означало, что не всякое число можно получить с помощью четырех арифметических операций и извлечения квадратного корня. Однако первые две задачи вскоре были решены с помощью трансцендентной кривой, именуемой квадратрисой, открытой в V веке до н.э. софистом Гиппием. Кстати, эта квадратриса была первой трансцендентной кривой в истории математики. Уже к началу IV века до н.э. греческая математика далеко опередила всех своих предшественников, и её бурное развитие продолжалось. В 389 году до н.э. Платон купил сад с тенистыми аллеями на окраине Афин, и открыл в нем свою школу — знаменитую Академию, которую украшал лозунг: «Для не знающих геометрии вход воспрещен». Известно, что Платон симпатизировал аристократическим обществам, считая их остатками «золотого века». Он писал, что главная причина порчи обществ и государств заключена в «господстве корыстных интересов», обуславливающих поступки и поведение людей. Учениками Платона были многие известные философы, достаточно упомянуть великого Аристотеля.


К числу греческих гениев следует отнести Эвклида, автора «Начал», первого теоретического трактата по математике. Научная деятельность Эвклида протекала в Александрии в 3 в. до н.э. Птолемей, царь Египта, как то спросил Архимеда, есть ли более короткий путь для изучения геометрии, нежели «Начала»; на что греческий гений ответил, что в геометрию нет царского входа. Сам Архимед, по словам Плутарха, был просто одержим математикой. Упомянутые выше задачи об удвоении куба и о трисекции угла сводятся к кубическим уравнениям. Архимед дал общее решение таких уравнений с помощью конических сечений. Вокруг имени Архимеда уже при жизни складывались легенды, производившие ошеломляющее действие на современников. По одной из легенд, при осаде Сиракуз во время второй Пунической войны римский флот был сожжён защитниками города, которые, по совету Архимеда, сфокусировали на кораблях солнечные зайчики от отполированных до зеркального блеска щитов. Осенью 212 года до н.э. Сиракузы были взяты римлянами. При этом Архимед был убит. Говорят, что в разгар боя 75-летний Архимед сидел на пороге своего дома, размышляя над кругами, нарисованными на дорожном песке. Пробегавший мимо римский воин наступил на чертёж, и возмущённый ученый бросился на римлянина с криком: «Не тронь мои круги!» Солдат остановился и хладнокровно зарубил старика мечом. Плутарх утверждает, что консул Марцелл был разгневан гибелью Архимеда, которого он якобы приказывал не трогать. Марцелл устроил Архимеду великолепные похороны. Что касается убийцы, то он, по преданию, был обезглавлен. Цицерон пишет, что ему удалось обнаружить полуразрушенную могилу Архимеда; на которой, как и завещал Архимед, был изображен шар, вписанный в цилиндр. Идеи Архимеда опередили своё время почти на два тысячелетия. Только в XVII веке учёные смогли продолжить и развить труды великого греческого математика. Профиль Архимеда изображен на золотой медали премии Филдса, самой престижной награды в математике.

Плиний сообщает о зажигательном действии стеклянных шаров. Сенека пишет об увеличительном действии такого шара, если через него смотреть на мелкие буквы. Архимеду, Птолемею да и вообще, по-видимому, всем античным физикам был известен факт преломления света. Это исследования, перекликающиеся с современными исследованиями по оптике.


Теперь про распад науки (слушайте, слушайте!). В 146 году до н.э. Рим захватывает Грецию, а в 31 году до н.э. — Александрию. В античной науке начинается спад. На фоне застоя и упадка одиноко выделяется лишь фигура Диофанта — последнего из великих античных математиков, «отца алгебры». Хотя александрийская школа просуществовала ещё около 100 лет — приход христианства и смуты в империи резко снизили интерес к науке. Отдельные учёные труды ещё появляются в Афинах, но в 529 году византийский император Юстиниан закрыл Афинскую академию4). После закрытия Академии афинские профессора подверглись изгнанию, а имущество школы было конфисковано. В результате Афины, пишет летописец, утратили былое значение культурного центра и превратились в глухой провинциальный город. В Европе наступили «тёмные века». В течение нескольких веков современная западная Европа находилась на грани физического выживания и поддерживать уровень процветания римской эпохи просто не могла. Начиная с эпохи Юстиниана и до конца первого тысячелетия, научное знание находилось в сильном упадке — чистая наука практически не развивалась ни в плане создания новых теорий, ни с точки зрения развития идей античных мыслителей. Часть учёных переехала в Персию и Сирию и продолжила там свои научные изыскания. От них уцелевшие сокровища античного знания получили учёные стран ислама. В Византии приоритет был отдан прикладной науке. В этой связи следует отметить успехи в строительстве (Софийский собор в Константинополе) и в военной сфере (изобретение греческого огня, предшественника напалма и огнемета). Реформы Юстиниана также оказали большое влияние на развитие юриспруденции. С принятием христианства византийское уголовное право было в значительной степени заимствовано на Руси.


Многие греческие ученые бежали к Хосрову I, правителю Ирана в период 531-579 г.г. Время правления Хосрова именуют «золотой эпохой» в истории Ирана. Получив разоренную страну, он за время своего правления превратил ее в страну богатую и сильную. Шахиншах покровительствовал наукам и искусствам. Он знал греческий язык и в подлиннике читал творения Платона. При дворе Хосрова I греки переводили античных классиков, что способствовало возникновению ближневосточной математической школы. Фирдоуси в своей поэме «Шахнаме» воспел Хосрова I как идеального правителя. В начале IX века научным центром халифата становится Багдад, где халифы создают «Дом мудрости», в который приглашаются виднейшие учёные всего исламского мира. Период с момента начала правления Гаруна аль-Рашида5) (786 г.) до монгольского разорения Багдада (1268 г.) историки называют «золотым веком ислама». В это время исламский мир становится лидером в науке. Гарун аль-Рашид основал в Багдаде крупнейший университет и библиотеку, поощрял науку и искусство (главным образом литературу). Народы исламской цивилизация объединила общая вера (ислам, Коран), общий язык и общий культурный багаж.


В средние века наибольшего развития астрономия достигла в странах Средней Азии и Кавказа. Правитель Самарканда Улугбек (1394–1449), будучи просвещенным государственным деятелем и крупным астрономом, привлек в Самарканд ученых и выстроил для них грандиозную обсерваторию. Самым замечательным трудом самаркандских астрономов стали «Звездные таблицы» — каталог, содержащий точные положения на небе 1018 звезд. Он долго оставался самым полным и самым точным: европейские астрономы переиздавали его еще спустя два века. В трактате крупнейшего индийского математика и астронома Ариабхаты I, родившегося в 476 г., говорилось, что ежедневное вращение небес на самом деле обусловлено вращением Земли вокруг своей оси.


На западе халифата, в испанской Кордове, сформировался еще один научный центр, благодаря чему античные знания стали понемногу возвращаться в Европу. Арабский язык долгое время оставался общим языком науки для всего исламского мира. С XIII века появляются научные труды и переводы на персидском языке. Ислам способствовал возникновению довольно сложной задачи сферической геометрии. Все мусульмане в любой точке мира во время совершения намаза обязаны молиться в направлении на Мекку, точное направление на которую именуется кибла. Это направление определяется по кратчайшему расстоянию по поверхности земного шара от точки нахождения мусульманина до Мекки. Люди, знакомые с неэвклидовой геометрией, мгновенно сообразят, что это постановка задачи о нахождении геодезической в искривленном пространстве. Определение киблы является достаточно сложным делом даже сегодня. Для первого малазийского космонавта Шейха Мушафара Шукора Академия Наук Малайзии совместно с Национальным космическим агентством провела двухдневный семинар на тему определения киблы в условиях космического полёта. В семинаре приняли участие около 150 ученых и священнослужителей.

По итогам семинара космонавту рекомендовали выбирать направление молитвы «в соответствии с возможностями».


От исламских ученых произошли многие современные термины в математике, например, «алгоритм» и «алгебра». Аль-Бируни (IX в.) опубликовал таблицы тангенса и котангенса (с шагом 1°). Он же дал правила линейного и квадратичного интерполирования. Прославленный поэт и математик Омар Хайям (XI—XII вв.) опубликовал сочинение, в котором изложил оригинальные методы решения кубических уравнений. Хотя до формул Кардано Хайяму дойти не удалось, он высказал уверенность, что явное решение будет найдено в ближайшем будущем. Джемшид Ибн Масуд аль-Каши, сотрудник школы Улугбека, получил для числа π значение 3,14159265358979325 (ошибочна только последняя, 17-я цифра мантиссы!) Он же предложил итерационные методы, которые позволяли быстро численно решать кубические уравнения. Составленные аль-Каши самаркандские астрономические таблицы давали значения синусов от 0 до 45° через 1' с точностью до девяти десятичных знаков. В Европе такая точность была получена спустя полтора столетия. В течение VI-ХV веков исламский мир был лидером в науке (одновременно шло Сунское возрождение в Китае).


История, таким образом, показывает, что «центр мировой науки» мигрирует от государства к государству, из Вавилона — в Китай, из Китая — в Египет, из Египта — в Грецию и т.д. При этом культура и письменность являлись «необходимыми ингредиентами» для возникновения очагов науки в древних государствах. В этом смысле скифам не повезло. Письменности у скифов в V веке до н.э. еще не было. Геродот в своей «Истории» рассказывает легенду о персидском царе Дарии I, который получил послание от кочевников скифов. Послание включало в себя четыре предмета: птицу, мышь, лягушку и стрелы. Гонец, доставивший послание, сообщил, что более ничего сообщать ему не велено, и с тем распрощался с царем. Встал вопрос, как же интерпретировать это послание скифов. Царь Дарий посчитал, что скифы отдают себя в его власть и в знак покорности принесли ему землю, воду и небо, ибо мышь означает землю, лягушка — воду, птица — небо, а стрелы означают, что скифы отказываются от сопротивления. Один из мудрецов возразил Дарию. Он истолковал послание скифов иначе: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или, как мыши не зароетесь в землю, или, как лягушки, не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами». В дальнейшем оказалось, что прав был мудрец.


Культура скифов была представлена, в основном, изображениями скачущих животных. Основным видом войск у скифов была конница. В V—IV веках до н.э. скифы вели успешные войны с греками и персами. В это время они значительно расширили свои владения. «28 лет владычествовали скифы в Азии и своей наглостью и бесчинством привели все там в полное расстройство», — пишет Геродот. Впрочем, уже во втором веке до н.э. скифское военное искусство устарело. Скифам наносят поражения фракийцы, греки и македоняне. Скифское царство с центром в Крыму просуществовало до второй половины III в. н.э. и было уничтожено готами. Скифы окончательно потеряли свою самостоятельность и этническое своеобразие, растворившись среди племён Великого Переселения Народов. Греческое наименование «скифы» перестало носить этнический характер и стало применяться к различным народам Северного Причерноморья, включая средневековую Русь.



Примечания:

1) Термин «ноэтика» определяет учение о мышлении, о способности понимать, различать, постигать суть вещей с помощью мысли, разума. Иногда этот термин определяют как «интеллект».

2) Установлен в 138 г. до н.э. в период китайского императора By Ди. В 53 г. до н.э. парфяне в сражении с римлянами развернули огромные, светящиеся и переливающиеся на солнце знамена, напугав солдат настолько, что они сдались. Это стало одним из самых тяжелых поражений Рима. А вышитые золотом знамена стали первыми шелками, которые когда-либо видели римляне.

3) Это там, где Сократ с Протагором обсуждают желание молодых людей учиться: чему, у кого, с чего начинать? Протагору принадлежит знаменитое высказывание «Человек есть мера всех вещей». А Фалесу — не менее знаменитая фраза «Числа правят миром». Два тысячелетия спустя Галилей повторил ту же мысль другими словами: «книга природы написана на языке математики».

4) Зато Юстиниан осуществил давнюю мечту византийцев и восстановил прежние границы Римской империи. Он установил союз с господствующей церковью и упрочил монархическую форму правления с единым императором. Величие Юстиниана, однако, было куплено дорогой ценой — экономика империи, подорванная войнами, оказалась в состоянии тяжёлого кризиса, управление было поражено коррупцией. население обнищало, а сами завоевания Юстиниана оказались непрочными — при его наследниках Византия потеряла значительную часть завоеванных областей на Западе и устремила свои взгляды на Восток. К началу XV века Византия представляла собой лишь крохотное государство на задворках Европы. В апреле 1453 года турки начали осаду Константинополя, а в мае 1453 года Мехмед II вступил в столицу и приказал переделать собор Святой Софии в мечеть.

5) Да, да, это тот самый Гарун аль-Рашид, из «Тысячи и одной ночи».

3. Из истории университетов

Как уже говорилось, наиболее совершенная система начального и среднего образования сложилась ещё в VI в. до н.э. в Древней Греции. Следующим шагом стали университеты — учебные заведения для получения высшего образования. Первый университет был создан в 425 г. в Константинополе по указу императора Феодосия. Все преподаватели университета получали жалованье из императорской казны и обязаны были быть христианами. В 529 г. Юстиниан закрыл платоновскую академию в Афинах и установил государственную монополию университетского образования в Византии. В 726 г. император Лев III сжег Константинопольскую высшую школу вместе с профессорами и книгами. В IX в. университет начинают восстанавливать; ректором его становится Лев Математик. После взятия и разгрома Константинополя крестоносцами в 1204 г. университет прекратил свое существование.


В создании университетского образования важную роль сыграла религия. Фактически первые университеты Западной Европы создавались под патронатом католической церкви и имели статус школ при кафедральных соборах. Деление на кафедры тоже имеет религиозное происхождение. Кафедрой называлось почётное кресло в храме, предназначенное для епископа. Вплоть до XIX в. в европейских университетах религия составляла важнейшую часть занятий и сыграла важную роль в развитии методологии университетского образования. Одной из дисциплин специализации на высших факультетах являлось богословие.


Благодаря университетам образованное сообщество в европейских странах достигло критического размера, что инициировало лавинообразное развитие науки в средние века. Спецификой университетов явилось сочетание преподавания с научной деятельностью. Кроме того, прекрасно работала положительная обратная связь: как правило, выпускника университета ждала прекрасная карьера. По мере расширения аппарата управления возрастала потребность в грамотных и образованных людях. Вчерашние студенты становились писцами, нотариусами, судьями, адвокатами, прокурорами. Существенную роль сыграл единый язык: преподавание во всех университетах велось на латыни. Студент свободно перемещался из страны в страну, выбирая то, что ему наиболее близко по духу. Значительное число университетов в Европе открылось в период X-XII в.в. в Италии, Франции, Германии, Дании, Голландии.


В Англии образование исходно отставало от континентального, среди духовенства было немало неграмотных. В 1133 году с целью улучшения образования священнослужителей в Оксфорде был открыт университет. Расцвет Оксфорда связан с именем Генриха II Плантагенета, короля Англии по прозвищу Короткий Плащ. История династии Плантагенетов достойна романа Александра Дюма-отца. Дед Генриха, граф Фульк V Молодой, был женат на графине Мэна, Ирменгарде дю Мэн. От этого брака родился Жоффруа V Плантагенет, будущий отец Генриха II Плантагенета. Графиня Ирменгард умерла в возрасте 35 лет, после чего Фульк оставил свое графство 16-летнему сыну Жоффруа и отправился в Крестовый поход в Святую Землю, где сошелся с тамплиерами. Этому Жоффруа недаром дали прозвище Красивый, уже в возрасте 15 лет он женился на Матильде Английской, дочери короля Англии Генриха I, которая была старше его на 11 лет. Жоффруа украшал свой шлем веткой дрока (planta-genista). Впоследствии это имя стало его вторым прозвищем и, в конце концов, закрепилось за названием династии. Благодаря браку с Матильдой, у Жоффруа возник шанс унаследовать английскую корону. Но самому Жоффруа этим шансом воспользоваться не удалось. Зато английским королем стал его сын, Генрих II Плантагенет, который родился, когда его отцу ещё не исполнилось 20 лет. Старший же граф Фульк уехал в Иерусалим, где женился на иерусалимской королеве Мелисенде и стал правителем Иерусалима. Династия Плантагенетов возглавляла Англию в течение 250 лет: она дала Англии восемь королей; после Генриха II на престол взошел его сын, Ричард I Львиное Сердце. Последовавшая за Плантагенетами династия Ланкастеров была ветвью того же дома. Точно так же к этому роду принадлежит и династия Йорков.


Интересно сопоставить Генриха II Плантагенета и Александра Македонского. Оба они взошли на престол в возрасте 20 лет. На обоих оказывали сильное влияние их матери. Оба получили в молодости блестящее образование. Известно, что наставником Александра был Аристотель, который привил своему воспитаннику любовь к медицине, философии и литературе. Хотя все греки читали Гомера, Александр знал Илиаду практически наизусть, поскольку его мать возводила своё происхождение к главному герою этого эпоса Ахиллу. Он также хорошо знал греческую литературу: Ксенофонта, Еврипида и греческую поэзию. Все это определяло ментальность Александра, который был не только гениальным полководцем, но и одним из культурнейших людей своего времени. Поэтому не удивительно, что в Египте царь основал город Александрию, который вскоре стал одним из главных культурных центров древнего мира и крупнейшим городом Египта (в настоящее время второй по величине город Египта).


Генрих II тоже рос под сильным влиянием матери, императрицы Матильды. Она должна была унаследовать английскую корону после смерти отца, Генриха I, однако рейдерский захват власти осуществил племянник умершего короля, Стефан Блуаский. В годы юности Генрих находился со своей матерью в Бристоле, контролируемом сторонниками императрицы. Здесь юный принц познакомился с выдающимся английским учёным и путешественником Аделардом Батским, который принял участие в обучении Генриха. В 1144 году Генрих вернулся в Нормандию, где продолжил своё образование под руководством Гильома Конхезия, видного французского философа своего времени. Генрих II, безусловно, был одним из культурнейших людей своего времени. Поэтому не удивительно, что при нем Оксфорд стал настоящим университетским городком. Впоследствии через Оксфорд проходили почти все члены высшего общества Англии. До сих пор все ведущие рейтинги учебных заведений Великобритании называют Оксфордский университет лучшим в стране; он дал миру около 50 Нобелевских лауреатов. В библиотеке Оксфорда, хранится более 6 млн. книг. Книжное издательство Оксфордского университета является одним из крупнейших в мире. По обороту оно превосходит ведущие американские университетские издательства и издательство Кембриджского университета вместе взятые.


Россия же в области образования была среди отстающих: первый российский университет, был основан Петром I в 1724 году (не сравнить с Константинополем или Оксфордом!). 12 января 1755 года императрица Елизавета Петровна подписала декрет о создании Московского университета. Издательство Московского университета очень неплохо развивалось в течение 260 лет (типография МГУ была открыта 25 апреля 1756 г.). Недавно ректор МГУ подписал приказ о ликвидации исторического издательства и типографии. Конечно, снявши голову, по волосам не плачут. Владимир Познер в одном из своих интервью ввел термин «время жабы», и пояснил, что в Древнем Риме была такая традиция, что когда кто-то говорил, что все очень плохо и противно, то ему отвечали — съешь живую жабу, и тебе покажется, что все не так уж плохо. Для науки в России сейчас «время жабы». А из истории известно, что все в комплексе рушится (см. выше про развал науки в Древней Греции). Что там типография! Я помню времена, когда на физический факультет МГУ конкурс был больше 30 человек на место, а сейчас едва-едва около двух. По сравнению с предыдущим годом, конкурс упал в три раза. Падает и престиж образования по стране в целом. Журнал «Эксперт» от 15 июля 2015 года в статье в разделе «Образование» пишет: «Дореформировались! Впервые в истории сборная школьников нашей страны не завоевала на Международной математической олимпиаде ни одной золотой медали. Это позор!» Эта же самая новость о 56-й Международной математической олимпиаде (ММО), в которой сборная России заняла восьмое место, на сайте Министерства образования и науки подается в несколько ином ключе: «Российские школьники лидируют в знании математики». Зато в отечественной прессе с большим подъемом сообщалось, что МГУ поднялся на две строчки в рейтинге вузов стран БРИКС и стран с развивающимися экономиками. Мы уже обошли университет в Южной Африке, которому ранее уступали. И престиж образования у нас высокий: в Государственной Думе кинь палку — непременно попадешь в доктора наук или в профессора. Как говорил Жванецкий: «И что смешно, Министерство мясомолочной промышленности существует, и, что интересно, хорошо себя чувствует».


За последние полтора года в России почти что на 25% сократилось число вузов и филиалов (из реестра лицензий исключено 600 организаций из 2,5 тысяч). Зато число гопников возросло до 50 миллионов человек. К этому следует добавить рост негативных настроений в обществе, как реакции на утрату империи. Да и Академия наук, похоже, скоро совсем загнется. Как же тут не вспомнить византийского императора Юстиниана.


Давайте лучше к Европе вернемся. Расцвет триады «образование-культура-наука» в Европе сочетался с прогрессивными экономическими и политическими преобразованиями, а также реформой религии. Время Кеплера приходится на вторую половину «Позднего Возрождения» (период с 1530-х по 1620-е годы). Эпоха Возрождения богата чрезвычайно одарёнными людьми, преуспевающими сразу во многих видах искусства. Если взять предшествующий период «Высокого Возрождения», прошедший главным образом в Италии, во Флоренции и в Риме, то это, в основном, художники, скульпторы, архитекторы, ювелиры, поэты, музыканты. Гении Ренессанса: Леонардо да Винчи, Никколо Макиавелли, Микеланджело Буаноротти, Рафаэль Санти, Бенвенуто Челлини — каждый из них прославился в нескольких областях. Все отрасли искусства стройно шли рука об руку и взаимно действовали друг на друга. «Позднее Возрождение» пришлось на период после падения Рима. Оно продолжило эстафету выдающихся художников (Тинторетто, Корреджо, Тициан, Веласкес и др.). Но самой важной характеристикой этого периода является наивысший расцвет Европейской литературы.


Вот Англия времен Елизаветы I Тюдор — королевы-девственницы (1533—1603 г.г.). Королева посетила Кембридж и Оксфорд, при ней во многих городах были открыты новые школы. Подъему культуры в Англии способствовал прогресс книгопечатания: первая английская типография Кэкстона была основана в 1476 г. Уже через пару лет типографии появились во всех больших городах: в Оксфорде, Сент-Ольбансе и Лондоне. За последнюю четверть XV в. в английских типографиях было издано около 400 книг: «Кентерберийские рассказы» Чосера, чосеровский перевод Боэция, переводы «Метаморфоз» Овидия, компиляции из сочинений Вергилия и Боккаччо и др. В 1516 г. Томас Мор издает свою «Золотую книжечку о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия», где он предлагает коммунистический идеал как наилучшую форму человеческого общежития. Мор был честным и добрым «человеком на все времена». Он получил образование в Оксфорде и был знаменитым юристом. В течение трех лет (1529—1532) он был лорд-канцлером Англии. Мор отказался признавать Генриха VIII главой церкви Англии и считал его развод с Екатериной Арагонской недействительным. В 1535 году был казнён в соответствии с Актом об измене. Закон есть закон! Такова английская демократия.


В эпоху Елизаветы в Англии расцветает драматургия. К началу XVII в Лондоне насчитывалось около 20 театров. В театрах ставились комедии и трагедии, ставшие впоследствии классикой английской литературы. Из десятков писателей, поэтов и драматургов Англии времен Кеплера выделяются три гения. Кристофер Марло, родился в один год с Шекспиром и учился в Кембридже, где получил степени бакалавра (в 20 лет) и магистра (в 23 года). За ним закрепилась репутация распутника и скандалиста. Марло написал «Трагическую историю жизни и смерти доктора Фауста». Легенды о докторе Фаусте известны еще с 1507 года. Марло впервые дал драматическую версию этой легенды. В ней Фауст продает свою душу, желая обессмертить свое имя. Двести лет спустя эта история будет повторена в форме трагедии Иоганна Вольфганга Гёте. В возрасте 29 лет Марло при подозрительных обстоятельствах был зарезан в таверне Дептфорда. По одной из версий он инсценировал свою смерть и в дальнейшем писал произведения, известные под именем Шекспира. Кстати, автором произведений Шекспира называли не только Марло, но и Бэкона, графа Редклиффа, графа Дэрби, и даже королеву Елизавету. В то же время Марло — единственный современник, которого Шекспир цитирует в одном из своих сочинений. В пьесе, которую в сцене мышеловки ставит Гамлет, Шекспир пародирует стиль монологов Марло. Предполагается, что Марло подсказал Шекспиру сюжет «Ромео и Джульетты».

Великий Шекспир. Он учился в стратфордской «грамматической школе», где получил хорошие знания по латыни. В дальнейшем он посещал школу короля Эдуарда VI в Стратфорде-на-Эйвоне, где изучал творчество Овидия и Плавта. В 18-летнем возрасте, он женился на дочери местного землевладельца, бывшей на 8 лет его старше, и она была беременна в момент заключения брака. Шекспир писал комедии и хроники, потом трагедии, а в последний период жизни — трагикомедии и романтические драмы. Английские критики вершиной его творчества считают «Бурю». Знал ли Кеплер о Шекспире или Шекспир о Кеплере? Я не нашел в Интернете об этом никаких сведений. Но вот Улисс в «Троиле и Крессиде» Шекспира говорит:

На небесах планеты и Земля
Законы подчиненья соблюдают,
Имеют центр, и ранг, и старшинство,
Обычай и порядок постоянный.
И потому торжественное солнце 
На небесах сияет, как на троне, 
И буйный бег планет разумным оком 
Умеет направлять, как повелитель 
Распределяя мудро и бесстрастно 
Добро и зло. Ведь если вдруг планеты 
Задумают вращаться самовольно, 
Какой возникнет в небесах раздор!

И у Кеплера, я уверен, те же мысли были. В своей книге «Гармония мира» он пишет:

Велик наш Господь и велика держава Его,
И премудрости Его нет конца.
Хвалите Его: солнце, луна, звезды и планеты,
На каком бы языке восхваление ни происходило;
Хвалите Его, небесные гармонии,
А также вы, свидетели Его открытых истин;
И ты, душа моя, воспевай честь и славу
Господу всю твою жизнь.

Джон Донн, одногодок Кеплера, был на восемь лет моложе Шекспира. Он учился в Оксфордском и Кембриджском университетах. Донн, поэт-метафизик, пришедший к русскому читателю лишь после триумфа Бродского, по своему мироощущению тоже близок к Кеплеру, достаточно упомянуть его поэму «Первая годовщина».

А вослед этой плеяде (Марло, Шекспир, Донн) шел великий Джон Мильтон (1608—1674), автор «Потерянного рая», поэт, по поэтической мощи сопоставимый с Данте. Он также получил хорошее образование в Кембриджском университете. Даже это далеко не полное перечисление поэтов и писателей позволяет представить масштабы культурной революции в Англии в эпоху Кеплера и роль университетов, Оксфорда и Кембриджа.

Если говорить о континентальных европейских писателях, жизнь которых пересеклась с жизнью Кеплера, то их тоже было немало, и все они получили блестящее университетское образование. Мишель де Монтень (28 фев 1533 — 13 сен 1592) — французский писатель, мыслитель эпохи Возрождения, философ, автор книги «Опыты», родоначальник жанра эссе. Само это слово «эссе» (фр. еssais — «опыты») обязано своим происхождением Монтеню. Он изучал право и философию в Тулузском университете. На протяжении многих столетий книга Монтеня является одной из любимых книг в мировой литературе. Шекспир полон реминисценций из Монтеня.

Мигель Сервантес (29 сен 1547 — 23 апр 1616) — всемирно известный испанский писатель, автор одного из величайших произведений мировой литературы — романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Биографы спорят о его образовании. Одни говорят, что Сервантес учился в университете Саламанки, другие доказывают, что он учился у иезуитов в Кордове или Севилье. Жизнь Сервантеса полна приключений. Будучи студентом, он дрался на дуэли и опасно ранил своего соперника. Спасаясь от ареста, Сервантес бежал в Италию, где был потрясен античным искусством. В 23 года он нанялся солдатом в полк морской пехоты Испании. Год спустя он на корабле галерного флота Священной лиги участвовал в битве при Лепато, где испанский флот нанес поражение Оттоманской флотилии. В этой битве Сервантес получил три огнестрельных ранения. Одно из них лишило подвижности его левую руку. С этими ранениями он провел полгода в госпитале. В возрасте 28 лет он вместе со своим братом попал в плен к алжирским пиратам и провел 5 лет в алжирском плену. Он четырежды пытался бежать и лишь чудом не был казнён. С ним происходило множество других приключений. Литературная деятельность Мигеля началась, когда ему было 38 лет. Он написал множество драматических пьес, ни одна из которых не пользовалась успехом. В возрасте 50 лет Сервантес попадает в тюрьму по обвинению в растрате. Второй раз он попадает в тюрьму в 55 лет и снова по обвинению в денежных злоупотреблениях. Наконец, в 57 лет он публикует первую часть «Дон Кихота». Книга имела громадный успех в Испании и была переведена на многие языки. Вторая часть «Дон Кихота» стоила Сервантесу более 10 лет работы. Он умер в один день с Шекспиром. За несколько дней до смерти он постригся в монахи. Могила Сервантеса оказалась затерянной, поскольку на его гробнице не было надписи. Останки писателя были обнаружены и опознаны только в марте 2015 года в одном из склепов в монастыре де лас Тринитариас. Такая жизнь.


Еще один знаменитый испанец Лопе де Вега (25 ноя 1562 — 27 авг 1635), драматург, оставивший после себя около двух тысяч пьес и три тысячи сонетов. Он учился в университете в Алькале. Ему, как и Сервантесу, пришлось долгое время скитаться и участвовать в походе «Непобедимой армады». Он был секретарём герцога Альбы (1590), маркиза Мальпика (1596) и герцога Лемосского (1598), а в 1609 году он становится добровольным слугой инквизиции. Но творческая деятельность Лопе не прерывалась ни на один день. Считается, что творчество Лопе де Вега предвосхищает Мольера и Бомарше.

Среди современников Кеплера был и Тирсо де Молина (1579—1648), великий испанский драматург, автор более 400 стихотворных пьес. Он родился в дворянской семье и учился в университете в Алькале, как и Лопе де Вега. В возрасте 22 лет он становится монахом ордена Милости. В 1616 году он посещает Америку, где участвует в ревизии орденских учреждений. Позже он пишет историческую трилогию, посвященную конквистадорам братьям Писарро, покорителям империи инков. В 1620 г. Тирсо де Молина сближается с Лопе де Вегой и группой его последователей. В результате этого сближения он сам начинает художественную деятельность. Несмотря на то, что театральная деятельность драматурга-монаха была успешной, она же навлекла на него преследования и ссылку в провинциальный монастырь в 1625 г. В тот самый 1630 г., когда Кеплер приезжает в Прагу, Тирсо де Молина публикует комедию «Севильский обольститель или Каменный гость», в которой впервые выведен образ Дон Жуана, впоследствии вошедший в мировую культуру. Сервантес, Лопе де Вега, Тирсо де Молина, Кальдерон входят в число классиков золотого века испанской литературы. Все они жили и творили при жизни Кеплера. Тот же Кальдерон (1600-1681), драматург (120 комедий) и поэт, чьи произведения относят к высшим достижений литературы золотого века, дебютировал пьесой «Любовь, честь и власть» в 1623 г. В 1635 году, он уже считался первым драматургом Испании. Филипп IV посвятил Кальдерона в рыцари ордена Св. Иакова (Сантьяго) и заказывал ему пьесы для придворного театра. Кстати, первый перевод произведений Кальдерона на русский язык принадлежит лично Екатерине II, увлекавшейся театром. Впоследствии его переводили Кюхельбекер, Бальмонт, Щепкина-Куперник и Пастернак.


Период вокруг 1600 года часто именуют золотым веком испанской живописи. На смену великим художникам Возрождения, таким как Микеланджело, Леонардо да Винчи и Рафаэль, пришли Тициан, Веласкес, Рубенс и десятки других художников. На смену Иерониму Босху пришли старшие и младшие Брейгели. В Википедии содержатся десятки имена известных художников начала и середины семнадцатого века. Здесь следует упомянуть еще одного современника Кеплера, замечательного фламандского художника Антона ван Дейка, который считался лучшим портретистом своего времени. Он также прославился своими картинами на религиозные и мифологические сюжеты. С 1618 по 1620 г он работал в мастерской Рубенса. Он работал при дворе английского короля Якова I, жил некоторое время в Италии, в основном, в Генуе. После этого ван Дейк семь лет работал в Германии, после чего возвратился в альма матер, в Антверпен, где он стал придворным художником испанской инфанты Изабеллы Клары Евгении, правительницы Испанских Нидерландов. В 1632 году он возвращается в Лондон, где становится придворным художником Карла I. В этом же году король посвящает его в рыцари, а на следующий год жалует ему звание королевского художника. Ван Дейк погребен в Соборе святого Павла в Лондоне. Благодаря ван Дейку, для истории сохранился облик Валленштейна, генералиссимуса, героя Тридцатилетней войны. Имя Валленштейна непосредственно связано с именем Кеплера, который в 1608 году составил малоизвестному юноше гороскоп, в котором он предсказывал ему неслыханное богатство, всеевропейскую славу полководца и смерть от рук собственных офицеров. К истории Кеплера и Валленштейна мы еще вернемся.


Наконец, 16 и 17 века ознаменовались рождением новых форм музыки, например, симфоний, концертов и сонат, большого блока музыкальных форм, которые сейчас именуются классической музыкой. В числе известных композиторов, творивших при жизни Кеплера, следует упомянуть Палестрину и Монтеверди в Италии и Генриха Шютца в Германии. Это они проложили дорогу к следующему поколению великих композиторов — Антонио Вивальди и Иоганна Себастьяна Баха.

Никогда в последующем Европа не производила так много классиков мировой культуры, как в столетие вокруг 1600 года.

На Руси же развитие культуры происходило с большой задержкой. Славянские азбука и алфавит (глаголица) были созданы византийскими монахами Кириллом и Мефодием во второй половине IX века, а распространение письменной культуры начинается лишь после Крещения Руси. В период Ренессанса на Руси в числе самых выдающихся литературных произведений считается переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским, пять писем в период 1564-1579 гг.: «Се убо зло обаче само себе хапати!»6) Сей перл и был наш ответ и Рабле, и Шекспиру с Сервантесом. «Трагедия России, — писал Николай Иванович Ульянов, — не в одних физических муках и материальных лишениях, она имеет другой аспект, похожий на душевную боль. Ее можно было бы назвать драмой культуры. Есть засушливые страны, где существует постоянная забота о воде. В России, на протяжении всей тысячи лет, ощущался недостаток культуры. Она всегда была заморским импортным товаром и всегда представляла тонкий хрупкий слой, прикрывавший нетронутую еще просвещением стихию». Это в Европе «Позднее Возрождение», а в России в это время — сплошные несчастья, голодомор (полмиллиона человек погибло), боярская дума импичмент царю Василию Шуйскому объявила, Лжедмитрии правили, ляхи Москву сожгли, пепел на двадцать верст окрест все засыпал. Сотни тысяч россиян смотрели на горящую Москву и вопили, думая, что с нею исчезает и Россия, пишет летописец.


В общем — куда не кинь, кругом у нас недостача, — и письменность поздно возникла, и христианство на семь веков от Армении с Грузией запоздало. А Государи, ну что, они старались, каждый по мере сил… Саксонец Ганс Шлитте по поручению Ивана Грозного завербовал в 1547-м году свыше 120 специалистов на русскую службу — врачей, инженеров, художников. Однако Ливонский орден и Великое княжество Литовское, опасаясь усиления России, добились от императора Карла V запрета на пропуск в Россию ученых, ремесленников и художников. Шлитте был задержан в Любеке и посажен в тюрьму, а навербованные им ученые вернулись к своим пенатам. Правда, через полтора года Шлитте был из тюрьмы освобожден по амнистии. У Олеси Николаевой есть стихотворение «Судьба иностранца в России». Там есть строки:

Судьба иностранца в России похожа на ключ, только вот
теперь уж никто не отыщет тех славных дверей и ворот,
тех шкафчиков, тех секретеров, тех ларчиков в чудной пыли,
которые с музыкой тайной когда-то открыться могли:
ушли гувернёры, арапы, монголы и немцы, теперь
из третьего мира арабы то в окна влезают, то в дверь…

В общем, Россия не воспользовалась возможностью достичь культурного уровня позднего возрождения ещё при Иване Грозном. Впрочем, история не имеет сослагательного наклонения.


Примечание:

6) Олеся Николаева в своем стихотворении «Переписка Грозного с Курбским» воспроизвела ключевые моменты этого противостояния:

И такая брань сквозь столетья мчится,
откликается в русской душе, двоится,
наважденья её смятенны…

4. О событиях октября семнадцатого года

«Времена не выбирают, в них живут и умирают», — сказал поэт. Жизнь Иоганна Кеплера, рожденного в 1571 и умершего в 1630 году, выходит далеко за пределы значимости мошки, вмерзшей в янтарь эпохи Реформации, которой историки отводят период между 1517 и 1648 годами. В истории человечества во все времена встречались люди, выделяющиеся каким либо талантом и свойствами лидера. Иногда таких людей оказывалось несколько. Они образовывали кластер, который порождал новую парадигму в науке или в искусстве. Кластер, повлекший за собой революционное развитие современной науки, связан с именами четырех гениев, четырех выдающихся лидеров: Тихо Браге, Галилея, Кеплера и Декарта. Всем им случилось «жить, чувствовать, любить» и страдать во времена «Трех мушкетеров» и «Королевы Марго». Поэтому разговор о гениальном ученом приходится начинать с описания «барабанов эпохи» и краткой исторической справки о времени, послужившем канвой к сюжетам многих романов Александра Дюма отца.

Прежде всего о тех, кто стоял в это время у кормила власти. Хотя Констанцский собор 1418 года объявил, что он и есть наивысшая власть, а все, включая римских пап, обязаны этой власти повиноваться, уже к началу 16 века ситуация переменилась, и не было во всей Европе власти более могущественной, чем власть папы римского. Конечно, параллельно функционировала и светская власть различных королей, а также императора Священной Римской империи. Но император, хоть он и избирался коллегией курфюрстов, но короновался непосредственно римским папой, так что власть, в итоге, исходила от Бога, прямым наместником которого на земле считался папа римский.

Двести семнадцатому папе римскому Льву Х приходилось содержать громоздкий административный аппарат римской курии, многочисленных непотов, артистов, скульпторов, художников, писателей, комедиантов, шутов и проч., не говоря уже о неизбежных для его должности служебных расходов на охоту, театральные представления, балет и танцы. Хотя папа был человек не бедный, и у него даже были собственные рудники и имения, но денег, как известно, много не бывает, и папе приходилось изыскивать методы для пополнения казны. В принципе, хороший доход давало назначение новых кардиналов, которые обязаны были оплачивать свой титул значительными суммами. Но одного этого было маловато. Другим надежным источником доходов являлась торговля индульгенциями.

Для покрытия расходов на строительство собора святого Петра в Риме, где главным архитектором строительства являлся Рафаэль, Лев X выпустил буллу об отпущении грехов, благословляющую продажу индульгенций. Во исполнение этой буллы от 18 октября 1517 года папская канцелярия составила «Таксу святой апостольской канцелярии» — специальный прейскурант отпущений за различные преступления. Согласно этому прейскуранту, дороже всего обходились содомский грех и скотоложство, которые оценивались в 36 турских ливров, в то время как серийное убийство оценивалось в 30 турских ливров, а отпущение грехов за кровосмешение предоставлялось за 4 турских ливра. За убийство жены с целью женитьбы на другой женщине, отпущение давалось за 8 турских ливров и два дуката.

Акция продажи «отпущений» была доверена доминиканцам. Этот католический монашеский орден, основанный в 1214 году испанским монахом святым Домиником, пользовался исключительным доверием папы. Доминиканцы на латыни звучат почти так же, как Domini canes (Псы Господни), да и сам герб ордена изображает собаку, несущую в пасти горящий факел. Этот герб является аллегорией принадлежности ордена к «партии власти», миссия которой состояла в том, чтобы преданно охранять Церковь от ереси и просвещать мир проповедью единственно верной Божественной Истины. У доминиканцев было впечатляющее облачение, состоящее из белой туники и белой пелерины с капюшоном, поверх которых надевался чёрный плащ с чёрной пелериной и капюшоном. Опоясывал же монахов кожаный пояс с чётками.

У распространителя индульгенций, доминиканского монаха Иоганна Тецеля, были следующие расценки: 10 золотых — за индульгенцию для убийства родителей, 9 золотых — за святотатство, 7 золотых — для простого убийства. Упомянутый Тецель был, по отзывам, харизматической личностью, блестящим оратором и отличался незаурядным актерским дарованием. Он столь вдохновенно и красноречиво описывал муки чистилища, в которое суждено попасть каждому грешнику (а кто же без греха!), что даже нищие почитали за счастье отдать последние гроши за разрешительную грамоту. Про богатеев же и говорить нечего: купил индульгенцию и спи спокойно! Тецель имел немалый успех во многих городах Германии, где его принимали с большим почетом. У Тецеля можно было купить отпущение не только для уже совершённых, но даже для будущих грехов. Допускалось отпущение умершим грешникам. Тецель восклицал, что как только человек опустит монеты в ящик для сбора средств за душу, находящуюся в чистилище, то, едва пфенниг коснется дна этого ящика и зазвенит, душа сразу же направляется из чистилища в рай. Тецель пользовался милостью у папы и получил от него такую власть, что как говорил Лютер, он мог отпустить грех даже тому, кто обесчестил бы Матерь Божью — Святую Деву Марию, если бы при этом он положил в ящик достаточное количество денег. При этом Тецель был по своему честным человеком, в свой карман денег не клал, а собранные им средства от продажи индульгенций отправлялись епископу Магдебургскому, который должен был способствовать строительству собора. Может у того что то по пути и прилипало, но история об этом умалчивает.


История Реформации начинается с того, что в октябре семнадцатого года правоверный монах-августинец Мартин Лютер прибил к дверям дворцовой церкви в Виттенберге свои «95 Тезисов», в которых гневно восставал против индульгенций. Августинский орден католической церкви относился к «другой партии», нежели доминиканский. Он был основан в 1256 году и ставил своей целью возвращение верующих к августинским нормам партийной жизни. Августинцы работали в приходах, школах, колледжах. Их главной целью являлась пастырская работа и распространение знаний. Лютер в это время уже имел степень магистра свободных искусств и являлся преподавателем Виттенбергского университета. В том, что Лютер был возмущен действиями Тецеля, в общем-то, не было ничего революционного. В общечеловеческом плане индульгенциями возмущались многие гуманисты, тот же Эразм Роттердамский. Но Лютер то ли по причине идеализма, то ли просто по наивности, «покусился на основы» и затронул догмы христианского аспекта учения. Слух о тезисах Лютера молниеносно распространился. В ответ на наивные тезисы Лютера искушенный в политике Тецель выставил 106 своих тезисов, в которых припечатал оппонента утверждением, что выступление против индульгенций по сути является выступлением против римского папы, преемника Апостола Петра и Христова наместника. Доминиканцы устроили торжественную демонстрацию в честь своего собрата, размазавшего оппонента в теоретической дискуссии. Однако в Виттенберге тезисы Тецеля потерпели фиаско. Студенты собрали 800 экземпляров этих тезисов и сожгли их на площади. Разгорелся конфликт, далеко выходящий за рамки чисто теоретической дискуссии.

Для улаживания этого конфликта в начале 1519 г. в Виттенберг прибыл посланец папы Карл фон Мильтиц. Он был умным человеком и мгновенно оценил, что общественное мнение на стороне Лютера, так что силовыми методами этот конфликт подавить не удастся. По словам Мильтица, «на каждого приверженца папы приходилось по три сторонника Лютера». Поэтому Мильтиц вызвал Лютера к себе в Альтенбург и обошелся с ним необыкновенно любезно, даже сердечно, прося его лишь об одном: воздерживаться от дебатов и публикаций, при условии, что его противники сделают то же самое. Лютер дал такое обещание. В результате козлом отпущения стал сам Тецель. Мильтиц вызвал его на слушания и обвинил в пристрастии к излишествам, поскольку тот путешествовал в повозке, запряженной двумя лошадьми. Помимо того, Мильтиц обвинил Тецеля в том, что тот имеет двух незаконнорожденных детей. Потрясённый клеветническими обвинениями до глубины души, Тецель удалился в монастырь, где вскоре умер.

Несмотря на данное Мильтицу обещание, Лютер прервал свое молчание уже через несколько месяцев. По существу, он поддался на провокацию. Некий Иоганн Экк в середине 1519 года вызвал одного из друзей Лютера на диспут в Лейпциге. Провокация состояла в том, что Иоганн Экк составил тезисы для диспута таким образом, что они были самым очевидным образом направлены против Лютера. Прения происходили в герцогском дворце, в присутствии герцога Георга Саксонского и множества народа. Лютер доказывал, что главою церкви должно и можно считать только самого Иисуса Христа и что папская власть получила освящение по решениям соборов только в XII веке. Экк опровергал это утверждение и провёл параллель между Лютером и еретиком Яном Гусом, бывшим некогда ректором Пражского университета. На это Лютер заявил, что Гус был осуждён неправильно; при этом он сослался на греческую церковь, отрицающую божественное происхождение папской власти. По существу, аналогичные высказывания как раз и привели к отправке Яна Гуса на костер. Герцог Георг при упоминании этого имени покачал головой и произнес проклятие. Экк в пользу божественного происхождения власти папы сослался на решение Констанцского Собора. Лютер с авторитетностью этого соборного решения не согласился. «Почтенный отец, — воскликнул Экк, — если по вашему мнению законно собранный собор может погрешить, то вы для меня язычник и мытарь!»

Ознакомившись с результатами диспута, папа римский Лев X принял суровое решение — он предал Лютера анафеме. 15 июня 1520 года папа огласил буллу «Exsurge Domine» (Восстань, Господи!), торжественно осуждавшую Лютера и приказывавшую сжечь его труды, которых, впрочем, папа лично никогда не читал. Но Лютер, в свою очередь, залупился и 10 декабря 1520 года при огромном скоплении народа сжёг Exsurge Domine во дворе Виттенбергского университета. В обращении «К христианскому дворянству немецкой нации» Лютер назвал папу Антихристом и объявил, что борьба с папским засильем является делом всей немецкой нации.

Здесь в дело вмешалась светская власть. В 1521 году Карл V — новоизбранный император Священной Римской империи — вызвал Лютера на Вормсский рейхстаг. Карлу V было в то время всего 18 лет, и он исторически оказался последним официально коронованным императором. Карл был большим патриотом и утверждал, что над Священной Римской империей никогда не заходит солнце. Лютер во время дискуссии проявил неслыханную дерзость и заявил, что он не признает авторитета пап. Казалось, что Лютер идет по пути Яна Гуса и ему уже не избежать суда инквизиции. Однако не понимавший немецкого языка Карл V проявил неслыханную снисходительность и выдал Лютеру императорскую охранную грамоту, позволившую тому выехать из Вормса невредимым. Правда вскоре, под нажимом папского нунция, император пересмотрел свое решение и издал указ, объявлявший Лютера еретиком и преступником. Предоставление Лютеру убежища или иной помощи расценивалось как преступление против законов империи.

В феодальной Германии курфюрсты порой позволяли себе не соглашаться с мнением и указами императора. В итоге строгость императорских законов, как водится, смягчалась необязательностью их исполнения. В частности, Лютера спасло то, что племянник Вильгельма Одноглазого, саксонский курфюрст Фридрих I Воинственный, питал слабость к ученым людям. Этот Фридрих основал в Лейпциге университет, куда переманил ряд профессоров из пражского университета. Фридрих поручил своему доверенному рыцарю подыскать для Лютера надежное убежище. «Я хочу, — сказал курфюрст, — чтобы вы спрятали его где-нибудь в Саксонии, но не говорите мне, где именно. Если меня спросят о Лютере, я чистосердечно отвечу, что ничего не знаю о его местонахождении». Рыцари Фридриха выкрали Лютера и тайком вывезли его в замок Вартбург, где он скрывался в течение двух лет. Были распущены слухи, что Лютер стал жертвой разбойного нападения и погиб. В Вартбурге Лютеру якобы привиделся дьявол в образе свиньи, сорящей ореховой скорлупой, и Лютер запустил в дьявола чернильницей. Многие годы спустя экскурсоводы в доме-музее в замке Вартбурга показывали чернильное пятно на стене в комнате Лютера. В 1716-м году в замке побывал Петр Первый, который оставил запись: «Чернила новые, и совершенно сие неправда». На самом деле эта фраза является легендой. Профессор Якоб Штелин, биограф Петра, писал, что Петр басне про дьявола смеялся, после чего просто расписался вблизи этого пятна российскими буквами. В Вартбурге Лютер с единомышленниками приступил к переводу Библии на немецкий язык. Свою миссию он видел в том, чтобы освободить учение Христа от «главарей разврата, этих кардиналов, пап и всей своры римского Содома». Лютер переводил языком, доступным простым людям. Однако частью общества его идеи были восприняты, как призыв к мятежу и социальному перевороту. Сам Лютер выступил с резкой критикой бунтовщиков, назвав расправу с зачинщиками беспорядков богоугодным делом.

У Лютера нашлись защитники во властных структурах. Ему оказал покровительство Иоганн Твёрдый, правитель Саксонии, который вместе с Филиппом Гессенским, стал во главе союза последователей протестантского учения. Это заставило императора Карла V, нуждавшегося в помощи курфюрстов в войне против турок, заключить с протестантами Нюрнбергский мир (1532). Историки отмечают, что идеи Реформации способствовали подъему национальной культуры и национального сознания народов Европы. Существенную роль также сыграло то обстоятельство, что протестантские государства начали опережать в экономическом развитии католические и православные.

Горячим сторонником Реформации был Лукас Кранах Старший, знаменитый придворный живописец саксонских курфюрстов. Он являлся другом Лютера и неоднократно писал портреты как самого Лютера, так членов его семьи. Будучи богатейшим бюргером Виттенберга Кранах Старший финансировал издание Библии в переводе Лютера. «Человек спасает душу не через Церковь, а через веру», — писал Лютер. Он умер в 18 февраля 1546 г. в возрасте 71-го года. Бронзовая статуя на могиле Лютера в Виттенберге воспроизводит деревянную статую, также созданную Кранахом.


Из великих художников, современников Галилея и Кеплера, можно отметить также Питера Пауля Рубенса, великого фламандского живописца. Его отец, Ян Рубенс, в эпоху правления герцога Альбы за свою приверженность идеям Реформации попал в опальные списки и был вынужден бежать за границу. В период своего пребывания в Италии Питер Пауль Рубенс состоял при дворе мантуанского герцога Винченцо Гонзаги, известного мецената, коллекционера, покровителя наук и искусств, одного из самых образованных людей своего времени. Этот Гонзага поддерживал дружеские связи с Галилеем. Мир тесен.


Конечно, Реформация не являлась порождением единственного лидера. У Лютера были предшественники. Еще за сто с лишним лет до Лютера профессор Оксфордского университета Джон Уиклиф яростно отвергал индульгенции и клеймил папу как антихриста. Уиклиф также осуществил первый перевод Библии на английский язык. В Чехии аналогичные идеи развивал Ян Гус. Движение Реформации во времена Лютера было подхвачено лидерами по всей Европе: Жаном Кальвином во Франции, Ульрихом Цвингли в Швейцарии, Гансом Таусеном в Дании. Реформаторы, продвигавшие идеи Лютера нашлись во всей Европе: в Скандинавии и Прибалтике, в Польше и Нидерландах, в Ливонской конфедерации и в Великом княжестве Литовском. Реформация проникла даже в такой бастион католицизма, как Италия. Очаги реформационного движения возникли в Неаполе и Флоренции, в Венеции и ряде других итальянских городов. Особенностью протестантских доктрин в Италии являлось то, что к ним проявляли интерес наиболее образованные круги итальянского общества, интересовавшиеся идеей философского скрещивания ренессансного гуманизма и реформационных теорий. И лишь в Испании в это время произошло усиление католической идеологии, выразившееся в небывалом распространении инквизиции.


Движущей силой Реформации в Европе явилась интеллигенция, инициаторами революционных событий чаще всего оказывались студенты и преподаватели крупнейших европейских университетов. К началу XVI столетия в Европе сложилась мощная сеть университетов, про Парижский университет, например, говорили, что число учащихся в нем превосходило число местных жителей. А были еще Оксфорд и Кембридж, Пражский, Краковский и Венский университеты, не говоря уже о множестве университетов в Италии, Швейцарии и Германии. Образование становилось все более и более престижным. Обучение в университетах состояло из двух ступеней. Окончившим факультет первой ступени присваивалась учёная степень магистра искусств. Специальные же знания получались на второй ступени высшего образования.

Если ранние университеты в Западной Европе формировались на базе церковных школ и пользовались покровительством церкви, то в дальнейшем, к этому активно подключилась и светская власть, например, Пражский и Краковский университеты были созданы уже королями своих стран, а университеты в Кельне и Эрфурте были образованы муниципальными администрациями. Важную роль играл единый язык обучения — латынь. В результате создавалась гигантская социальная сеть активных личностей, способных к кооперативным действиям. Высшее образование становилось всё более доступным широким слоям населения. Важно также, что университеты все больше сосредотачивались на научных исследованиях, а роль религиозной составляющей образования постепенно уменьшалась. На смену вере приходило знание. Обучение, требовавшее доказательств, автоматически подразумевало критику противоположного мнения. Фраза «подвергай все сомнению», скорее всего, была сказана задолго до Маркса. Студенческий быт, академические свободы и эстетические пристрастия располагали к множеству полезных для человека и общества скрытых раздумий.

Важность наличия интеллигенции для революционных преобразований в обществе хорошо видна на примере России. Профессор Н.Ф. Каптерев, русский церковный историк, доктор церковной истории, член-корреспондент Императорской Академии наук, писал: «Влияние Византии в православном мире <…> основывалось именно на том, что она была для всех православных народов востока культурным центром, откуда исходили к ним наука, образование, высшие и совершеннейшие формы церковной и общественной жизни и пр. Ничего похожего на старую Византию не представляла в этом отношении Москва. Она не знала, что такое наука и научное образование, она даже совсем не имела у себя школы и лиц, получивших правильное научное образование; весь её образовательный капитал заключался в том, с научной точки зрения, не особенно богатом и разнообразном наследстве, которое в разное время русские посредственно или непосредственно получали от греков, не прибавив к нему с своей стороны почти ровно ничего». Несмотря на то, что в России почти одновременно с Реформацией произошел раскол Русской церкви, обусловленный церковной реформой патриарха Никона, Реформации, как таковой, в России не было. Хотя страсти во время Раскола кипели не меньшие, чем в Европе (достаточно вспомнить историю отца Аввакума), сама траектория раскола не слишком далеко уходила от конфликта между Лилипутией и Блефуску, описанного в романе Свифта, где одиннадцать тысяч фанатиков пошли на казнь лишь бы не разбивать яйца с острого конца. Старообрядцы шли на костер за право креститься двумя перстами вместо щепоти. По существу, базовые идеи реформации проявились только в период деятельности Петра I по преобразованию Русской православной церкви (отмена патриаршества с подчинением церкви светской власти, ограничения на монашество и т.д.). Недаром, стало быть, Петр расписывался возле чернильного пятна Лютера. Лев Николаевич Толстой спустя четыре века после Лютера был близок к тому, чтобы повести страну по пути, аналогичному Реформации. Его ответ на Определение Синода (1901 г) и его статья «Не могу молчать» (1908 г), осуждавшая казни в России, были сродни тезисам Лютера, осуждавшим индульгенции. И тот и другой восставали не просто против событий, а против развращающих религиозных институтов, против злодеяний власти, против, как писал Толстой, «той ужасной лжи веры, в которую мы не верим, но которую стараемся всеми силами внушить…» Толстой всерьез раздумывал о возможности объединения лучших черт различных религий в одной. В результате он был отлучен от церкви 7), но посмертно удостоился звания «зеркала русской революции».


Примечание:

7) Лицемерная формулировка в «Определении Святейшего Синода о графе Льве Толстом» гласила об «отпадение графа Л.Н. Толстого от церкви». Такая формулировка позволяла говорить, что Толстой как бы сам церковь покинул, а Святейший Синод вроде и ни при чем. Но еще Меркуцио говорил: «Лови ты не слова, значенье слов моих, цени как и во всем — намерение в них!» С намерениями же обер-прокурора Святейшего Синода Победоносцева все кристально ясно, Синод осуществил реальное отлучение Толстого от церкви, и это отлучение не было снято даже в 2010 году. Нобелевский комитет, кстати, тоже повел себя подобно Святейшему Синоду и вместо Толстого присудил Нобелевскую премию по литературе Сюлли Прюдому. В ответ на это 49 шведских писателей написали в Шведскую академию открытое письмо протеста.


Продолжение в следующих выпусках.
Ссылки на странице «Оглавление»


О фото слева на странице

Ю.А. Белый. Иоганн КЕПЛЕР.1571-1630. Глава двенадцатая. Последние годы в Линце. Ульм. «Рудольфинские таблицы»:

«Несколько слов об оформлении и содержании «Таблиц», которые свыше 100 лет служили настольной книгой многих астрономов и мореплавателей. На фронтисписе помещена гравюра, вырезанная Георгом Целером по собственноручному эскизу Кеплера. На ней изображен храм Урании — по греческой мифологии покровительницы астрономии. Его крыша поддерживается десятью колоннами различных ордеров, возле них пять астрономов — древний вавилонянин, Гиппарх, Птолемей, Коперник и Тихо Браге — ведут оживленный разговор…»


Ссылки на публикации Бориса Лукьянчука в нашем журнале на его авторской странице.

Мария Ольшанская