* * *

И снова Бунина открою,
Найду зачитанный рассказ,
В котором грешные герои
Тайком сбегают на Кавказ.

Они всё там же, тот же вечер.
И я взволнован вслед за ним
Почти срывающейся встречей
И притяженьем неземным.

Нет никого, есть только люди.
Но вот сквозь страх и пустоту
Идёт она. И будь, что будет,
Пока Всевышний на посту.

Свисток последний, но не поздний,
Нет сил забыться и обнять.
Сто лет уходит этот поезд
И возвращается опять.

2013

* * *

Ранимей тонкого стекла
Стихи Георгия Иванова.
Слеза случайная стекла –
Их перечитываю наново.

Но вот, святая простота,
Замотанный делами столькими,
Открыл, дотронулся не так –
И всё усыпано осколками.

2012

* * *

Веди себя по-ангельски,
Но долго не тяни.
Вот Иннокентий Анненский,
Оставшийся в тени.

Хорош по всем параметрам,
На прочих не похож.
Да мало темперамента,
Огня не разожжёшь.

Ни шепотка, ни грохота,
Не благодать, но тишь.
За интересом крохотным
Едва и разглядишь.

Но может быть, но может быть,
Когда осядет пыль,
Окажутся похожими
И выдумка, и быль.

Начнётся время новое
Для тех, кто не успел,
И он на всё готовое
Вернётся. Жив и цел.

2014

* * *

Читаю «Столбцы» Заболоцкого,
Давно уже было пора.
Целительно слово неброское,
Но всё-таки – проба пера.

И мысли, и чувства досказаны,
И трезво рассчитанный слог.
Листаю, почтением связанный,
А вот впечатлиться не смог.

Потом у него же, но позднего
Сижу дотемна на окне.
И что-то от слова Господнего,
Безбожнику, слышится мне.

2015

* * *

Курс советской истории,
Автор – Борис Слуцкий.
Эти слова нестройные
Будто поток людский.

И, не нюхавший пороха,
Я – как школяр очный.
В шкуре страны поротой
Чувство судьбы прочно.

Жизни моей экзамены
Ни для чего в вузе.
Я почитаю заново.
Помню. Не рву узы.

2015

* * *

Набрался наглости и храбрости.
«Алло? Владимир Соколов?
Поэт?» Не отойдя от радости,
Спросил о встрече. Он готов.

Но получилось по касательной.
Запомнил точно – ЦДЛ,
А может быть, Союз Писателей.
Я перепутал. Не успел.

Судьба, не в те края забредшая,
Одна из выпавших невстреч,
Удача непроизошедшая.
Я и тебя хочу сберечь.

2014

* * *

Приду домой. У ночника,
В тиши о прошлом помечтаю.
Перелистаю Маршака,
Твардовского перечитаю.

Спасибо, старые друзья,
Душе тепло и мыслям тесно.
Я знаю, что назад нельзя
И где-то тоже интересно.

Но дорог, близок этот круг,
Года идут, он только крепче.
Бегу от будущих разлук,
Спешу, спешу на эти встречи.

2012

* * *

Я перечитываю Трифонова.
В очках, одутловатый, грузный,
Слова тягучие (неприторные),
Тоскливо, малодушно, грустно.

Житейским бытом обволакивает,
В себе держу, не отпускаю.
Киваю, бормочу, поддакиваю,
Как будто сам и сочиняю.

2016

* * *

Когда, бывает, счастья нет
И в мыслях пусто,
Я выключаю верхний свет,
Читаю Пруста.

Там, в лабиринтах языка,
В тылу инстинктов,
Смотрю на мир издалека,
Сменив пластинку.

И понимаю, что спешить,
Похоже, рано.
Меняют всё, что может быть,
Законы жанра.

2012

* * *

Чем интересна Марина Цветаева,
Кроме того, что писала стихи?
Встретил поэта – иди и читай его,
Не препарируй чужие грехи.

Даже похожую жизнь проживающий,
Если судьбу не поставишь на кон,
Слова, заветного слова не знающий,
Вряд ли однажды напишешь, как он.

Все биографии – факты и вымыслы –
Только одежда. А что там внутри?
Волны какую-то толику вынесли.
Не прикасайся. Не боготвори.

2016

* * *

Поэт второстепенный Рюрик Ивнев.
Известен мало. Хочется польстить.
На классиков похож. Но те массивней,
Они везде. Их трудно пропустить.

А он в тени, и в нём немного страсти,
Сентиментален – следует признать.
Читаю редко, вспоминаю часто,
И значит, было, что ему сказать.

2016

* * *

Кто помнит Вячеслава Сомова?
От слова точного, весомого
И до сих пор во мне звучащего
Я счастлив в мире настоящего.

Погашен свет, дела окончены,
Все двери, окна заколочены.
А голос слышится, доносится
И в душу мёрзнущую просится.

2013

* * *

Исповедимы пути послушания.
Для неофита стиховно-приходского
Пишут молитвы святого писания
Евангелисты Иосифа Бродского.

Может быть, это такая религия –
Чувства запретны и в панцирь закованы.
Что-то уходит. Храню как реликвию
Слово, которое не растолковано.

2014

* * *

Вечер Евтушенко в МГУ.
Прошлый век. Конец шестидесятых.
Встречу века помню. Не могу
Быть к ней равнодушно-непредвзятым.

Маргинал и интеллектуал
Шли на штурм, единой строчки ради.
И держали тот девятый вал
Цепи заградительных отрядов.

Кто-то (это было не в кино),
Чтобы слышать больше, чем поэта,
Влез через закрытое окно
С высоты каких-то тридцать метров.

Кто-то, говорят, подкоп прорыл.
Зал забит. Он вышел на подмостки…
Он слегка себя боготворил,
Просто и вальяжно – по-московски.

Было всё – поэзия, стихи,
Споры, разговоры не по делу.
Оказались праведны грехи,
Потому что… Tак любовь велела.

Шёл, конечно, диамонолог,
Ритмами и жестами спрессован.
Воздух был, отметим между строк,
Дружелюбно наэлектризован.

Ощущалась собственная связь
С тем, что и доселе не забыто.
Только там, и только находясь
В самом центре будущих событий.

2012

* * *

Когда это всё закончится
И просто пожить захочется,
Из всей событийной груды
Запомним и не забудем

Историю грехопадений
Певцов и творцов плеяды
И несколько стихотворений
Поэтов второго ряда.

2016

* * *

Да пребудут в целости,
Хмуры и усталы,
Делатели ценности,
Профессионалы.
(Александр Межиров)

Они витают в грёзах…
Кто счастлив и влюблён,
Откладывает прозу
До будущих времён.

Всегда за всё в ответе,
Науке вопреки
Наивны, словно дети,
Мудры, как старики.

Блаженствуют, страдая.
Пусть пользы ни на грош,
Для нас изобретают
Неправду, но не ложь.

И прихотям служенье,
И жизнь среди искусств –
Не времяпровожденье,
А производство чувств.

Да будут знамениты
Всевышнего гонцы –
Поэты и пииты,
И прочие творцы.

2011

* * *

Не рифма и не слово (всё сотрётся),
Не книга, не старинный палимпсест.
Поэзия – вот то, что остаётся,
Когда забыт и выветрился текст.

2016

* * *

Звучат лишь Письмена
(Бунин)

Смирились. Глядя на экран,
Своё освобождаем место.
Последние из могикан –
Мы, понимающие тексты.

Читающие между строк
Пока ещё без напряженья,
Осознаём: теперь пророк
Не образ, а изображенье.

Так исчезают Письмена
Людей и книг, эпох и наций.
И возникает целина
На стыке двух цивилизаций.

2015

* * *

Исковеркали латынь –
Получили итальянский,
Просторечный, дилетантский
На развалинах святынь.

Что потом произошло –
Неизвестно, непонятно,
Но теперь звучит приятно,
Кружевно и вышивно.

Расфрантившийся жаргон
В подворотне и в «Ла Скала»
Современный слух ласкает.
Что сказал бы Цицерон?

2015

* * *

Лихие дни – подарок для лингвиста.
Он видит, как меняется язык,
Ломаются каноны речи чистой.
Разрушен мир. А новый не возник.

И диалект эпохи перехода,
Любой, за неимением иных,
Становится знамением народа
На много лет небесных и земных.

А он, всю жизнь проживший на отшибе,
В тени, неотличаемый от всех, –
Прямой свидетель нынешних ошибок,
Пробившихся потом на самый верх.

2016

* * *

Дословный перевод,
Как правило, неточен.
Скорее, антипод –
Буквален и нарочен.

Нарочен, нарочит,
Другого и не знает.
К тому же и звучит
Как будто заставляют.

Закрой свою тетрадь.
Для разговора мало
Учить и понимать
Язык оригинала.

Неопалим покров
Природы человечьей.
Есть что-то между слов
В любой житейской речи.

2016

* * *

Поговорили о поэтах.
Один – блистал и бурно жил.
Воспоминания, портреты
Его и тех, кого любил.

Второй… И он не безызвестен,
Но так безрадостны грехи.
Что обсуждать? Приличен, честен?
Пришлось читать его стихи.

2017

* * *

Зашёл случайно. Шумно, людно.
Сесть негде. Даже думать трудно.
Но постою, облокочусь.
Как интересно в этом храме –
Здесь пробавляются словами,
Освобождая их от чувств.

И реставратор-невидимка
С гурьбой возвышенной в обнимку
Снимает таинства покров,
Как слой времён закаменевших,
К началу пира не успевших
В дыму языческих костров.

А я, как прежде, неприкаян,
Живу собой – отдельным краем
И никого вокруг-окрест.
Порой хочу на этот праздник,
Но в силу обстоятельств разных
Далёк от тех и этих мест.

Поклонник верный иерархий
И поэтических монархий,
Будь счастлив. Душу застегни.
…Склоняюсь над настольной лампой.
Спасибо, век нетолерантный,
За безнадзорные стихи.

2012

* * *

Жалкое зрелище. Вечер поэта.
Холодно. Запахи из туалета.
Здание местного цирка.
Утром здесь прыгали тигры со львами,
Ну, а теперь промышляют словами,
Искренностью под копирку.

Как дрессируют людей? На арене
Хлыщет обрывками стихотворений
Примолодившийся автор.
Но посетитель, случайно забредший,
Дремлет под энигматичные речи
Умственного брудершафта.

Тянутся неутеплённые души
Поговорить и друг друга послушать,
Непонимание больно.
Вот и идёшь на ту самую встречу
На подвернувшийся сказочный вечер,
Веришь. Но это невольно.

2014

* * *

Как распознать словесную подделку?
Ни ярлыка, ни знака пробы нет,
Ни отзыва хотя бы шрифтом мелким
Кого-нибудь из знающих предмет.

Но даже если это не искусство,
Неповторим и не напрасен миг.
Что делать, если неподдельно чувство,
Оно трагичней наших слов и книг.

2016

* * *

Однажды сказанное слово
Раскроет душу до конца.
Так лист наброска чернового
Хранит волнение творца.

Освобождая от покоя,
Оно несёт из глубины
Всю боль сомнений, боль, какою
Бываем мы поражены.

Когда, собравшись тесным рядом,
Слова пойдут за строем строй,
Сумей увидеть беспорядок
За отчеканенной строкой.

1974–2017

* * *

Насладившийся яростью,
Ветер в роще утих.
Между детством и старостью
Спотыкается стих.

Небосвод светом вымылся,
Засверкала река.
Между правдой и вымыслом
Застревает строка.

…Торопиться ей нечего –
На земле неспеша
Между утром и вечером
Дозревает душа.

(Кирилл Ковальджи)

* * *

За пределами знания,
Там, где вера одна,
Появляется странная,
Как чужая, струна.

Не всегда различаема,
Для незваных молчит.
Меж иными нечаянно
Возникая, звучит.

Дирижёра не слушая,
Согласует сама
С каждым встреченным случаем
Ритмы яви и сна.

Резонанс непредвиденный –
Как запретная связь.
Жить в молчании избранном
И признаться боясь

В том, что неизъяснимое
Чистых истин верней
От начала незримого
До скончания дней.

(Александр Винокур 2006–2015)