Предисловие
У композиции нет никакой особенной истории. Более того, о ней слышали только поклонники творчества группы «Аракс» и любовной лирики Евгения Евтушенко. Люди, которые помнят о ней, встречались мне на некоторых музыкальных форумах в Интернете.
Я много времени потратила на поиски музыки, даже не надеясь на результат. Но если очень хотеть, то чудо, в конце концов, происходит, и жаждущему воздается за его материальные и нематериальные потери…
А потом мне пришлось потратить еще один день, чтобы записать тексты отдельных частей композиции. Не знаю, делал ли это кто-нибудь еще. Поэтому многим предоставляется возможность впервые эти стихи не только услышать, но и прочитать.
«Исповедь» когда-то стала частью моей души. Абсолютное слияние музыки и поэзии — бьющее по нервам, до дрожи, до озноба в спине авторское исполнение стихов…
Я переживала лирическую Лав Стори, и как это часто случается, «Исповедь» была ее музыкально-поэтическим сопровождением. Однажды мне захотелось опять послушать эту старую пластинку. Когда в финале Евтушенко произнес свое — «Не исчезай…», произнес так, как умеет только он, я тихонько высвободила свою руку и выключила проигрыватель. Лирическая история пришла к своему завершению.
Конверт для пластинки с рисунком, который вы можете увидеть на фото, имел тогда для меня не меньшее художественное значение, чем какая-нибудь Рафаэлевская мадонна, не говоря о его содержимом, заменяющем мне все симфонии мира. Вот такие дела…
И немного мистики. Вскорости пластинка исчезла из моего дома. Никто не брал, никто не просил. Видимо, так было нужно. Но и сейчас у меня в душе поднялась целая буря эмоций, когда я получила то, что хотела — все эти чудесные звуки и слова.
Любовь проходит — музыка и поэзия вечна…
(2005 г.)
Огромное спасибо фан-клубу (Ульяновск), где я нашла записи группы «Аракс» — первоначальные (вы можете их скачать, воспользовавшись ссылками в конце публикации) и новые, переизданные в 2001 году. Их можно скачать на сайте фан-клуба, посвященном творчеству Анатолия Алешина (солиста «Аракса») и связанных с ним коллективов.
(2009 г.)
Мария О.
Часть1
Часть 2
Выше тела ставить душу —
Жизнь, достойная урода.
Над душою ставить тело —
Это ложная свобода.
Помоги мне, мать природа,
Чтоб я не был из калек,
Чтобы тяжесть, чтобы сладость,
Чтобы даже горечь меда
Мою душу с моим телом
Тайно склеили навек…
Часть 3
Как бы я в жизни не куролесил —
Весел-не весел, трезв или пьян,
Где-то в Неаполе или в опале,
Как ни взлетел бы, как бы ни пал,
Как бы молиться судьба не велела,
Нету молитвы другой у меня —
Только бы, только бы ты не болела,
Только бы, только бы не умерла.
Если на улице вижу больницу —
Мысль о тебе будто нож под ребром.
Кладбищ нечистая совесть боится.
Местью грозят — мы ее отберем.
В тех, кто любимых пытает, нет Бога.
Смерти страшней истязанье твое.
Пусть отдохнет — ее спрячем глубоко,
Чтобы ты больше не мучил ее.
— Боже! — кричу я всей болью глубинной — Что мне бессмертья сомнительный рай! Пусть я умру — но не позже любимой — Этой карой меня не карай, Этой карой меня не карай… Часть 4 Но я, как видно, с памятью моей Вовеки помириться не сумею… Мы с ней давно схватились на ножах. Столкнув меня на темную тропинку, Свалив, потом коленом в грудь нажав, Она мне приставляет к горлу финку — — Ты ведь любил! Так что же сделал ты С любовью, так пырнув ее под ребра? — Я не хотел… — А мне из темноты: — Нечаянно? Ха-ха, как это добро. Я пощажу тебя — ты не умрешь, Но я войду в тебя, как нож за нож. С тобой ножом в боку я буду вместе Всю жизнь твою — вот памятью возмездье! Часть 5 Из черных струй, из мглы кромешной, Забыв захлопнуть дверь такси, Вбежит по ветхому крылечку В жару от счастья и тоски. Вбежит промокшая, без стука, Руками голову возьмет, И шубка синяя со стула Счастливо на пол соскользнет. *** Когда мы любим — внутри свобода, Что из неволи нас вызволяет. И запах меда, и запах меда Все извиняет, все позволяет, Все извиняет, все позволяет, Когда мы любим, когда мы любим… *** Но мы любили так, как получалось Желание в слова не облачалось, Исполнившись, желанье не кончалось, Желание в глазах у нас качалось, Желание из кожи излучалось, Желание само желало нас. Ресницами в ресницы, и мед сквозь них густой, И не было границы меж телом и душой. *** Мед текучий, мед могучий, Дай мне сытость, жажду дай. То отливом меня мучай, То приливом награждай! Мед текучий, мед могучий, Дай мне сытость, жажду дай! Мед текучий, мед могучий… *** Был горек мед от непреложности Того, что выскользнешь, растаешь, Или, как прутик, переломишься, Собою пахнуть перестанешь… Но мед бродил во мне текуче, И медом все вознаграждалось. И ослепительно, и жгуче Внутри опять звезда рождалась. *** Когда мы любим — внутри свобода, Что из неволи нас вызволяет. И запах меда, и запах меда Все извиняет, все позволяет, Все извиняет, все позволяет, Когда мы любим, когда мы любим… *** Как туфельки твои ко мне стучали В том сентябре, ночами, на заре. И лампочка, чуть свет свой источая, Качалась в странном крошечном дворе. И все вокруг светилось и качалось, И было нам светло и высоко. Не понимали мы, что все кончалось Хотя бы тем, что начиналось все. И разве мы могли тогда представить На бревнышках, у стареньких ворот, Что он потом замкнется, круг предательств, И наш разрыв тот круг не разорвет. Мне о тебе не надо вспоминать, Ведь под моей рубашкой из нейлона, Торча из ребер, дышит рукоять В обмотке ленты изоляционной. Часть 6 Ничто не сходит с рук: ни самый малый крюк с дарованной дороги, ни дружба с подлецом, ни форс перед лицом, восторженной дурехи. Ничто не сходит с рук: ни ложный жест, ни звук ведь фальшь опасна эхом, ни жадность до деньги, ни хитрые шаги, чреватые успехом. Ничто не сходит с рук: ни позабытый друг, с которым неудобно, ни кроха-муравей, подошвою твоей раздавленный беззлобно. Таков проклятый круг: ничто не сходит с рук, а если даже сходит, ничто не задарма, и человек с ума сам незаметно сходит… Часть 7 Уходит любимая, будто бы воздух из легких, навек растворяясь в последних снежинках излетных, в качанье ветвей с почернелою провисью льдышек… Обратно не вдышишь. Обратно не вдышишь… Я словно корабль, на котором все гибелью пахнет, и прыгают крысы осклизлые в панике с палуб. Эй, чайки! Не надо, не плачьте — жалеть меня бросьте. Меня покидают мои длинноногие гостьи. Садятся они, как положено, первыми в лодки… Прощайте, красотки! Прощайте, красотки! Уходит любимая, будто бы воздух из легких, навек растворяясь в последних снежинках излетных, в качанье ветвей с почернелою провисью льдышек… Обратно не вдышишь. Обратно не вдышишь… Часть 8 Часть 9 Как стыдно одному ходить в кинотеатры без друга, без подруги, без жены, где так сеансы все коротковаты и так их ожидания длинны! Как стыдно — в нервной замкнутой войне с насмешливостью парочек в фойе жевать, краснея, в уголке пирожное, как будто что-то в этом есть порочное… Мы, одиночества стесняясь, от тоски бросаемся в какие-то компании, и дружб никчемных обязательства кабальные преследуют до гробовой доски. Компании нелепо образуются — в одних все пьют да пьют, не образумятся. В других все заняты лишь тряпками и девками, а в третьих — вроде спорами идейными, а приглядишься — те же в них черты… Разнообразные формы суеты! То та, то эта шумная компания… Из скольких я успел удрать — не счесть! Уже как будто в новом был капкане я, но вырвался, на нем оставив шерсть. Я вырвался! Ты спереди, пустынная свобода… А на черта ты нужна! Ты милая, но ты же и постылая, как нелюбимая и верная жена. А ты, любимая? Как поживаешь ты? Избавилась ли ты от суеты; И чьи сейчас глаза твои раскосые и плечи твои белые роскошные? Ты думаешь, что я, наверно, мщу, что я сейчас в такси куда-то мчу, но если я и мчу, то где мне высадиться? Ведь все равно мне от тебя не высвободиться! Со мною женщины в себя уходят, чувствуя, что мне они сейчас такие чуждые. На их коленях головой лежу, но я не им — тебе принадлежу… А вот недавно был я у одной в невзрачном домике на улице Сенной. Пальто повесил я на жалкие рога. Под однобокой елкой с лампочками тускленькими, посвечивая беленькими туфельками, сидела женщина, как девочка, строга. Мне было так легко разрешено приехать, что я был самоуверен и слишком упоенно современен — я не цветы привез ей, а вино. Но оказалось все — куда сложней… Она молчала, и совсем сиротски две капельки прозрачных — две сережки мерцали в мочках розовых у ней. И, как больная, глядя так невнятно Поднявши тело детское свое, сказала глухо: «Уходи… Не надо… Я вижу — ты не мой, а ты — ее…» Меня любила девочка одна с повадками мальчишескими дикими, с летящей челкой и глазами-льдинками, от страха и от нежности бледна. В Крыму мы были. Ночью шла гроза, и девочка под молниею магнийной шептала мне: «Мой маленький! Мой маленький!» — ладонью закрывая мне глаза. Вокруг все было гулко и торжественно, и гром, и моря стон глухонемой, и вдруг она, полна прозренья женского, мне закричала: «Ты не мой! Не мой!» *** Ничто не сходит с рук, Таков проклятый… Ничто не сходит с рук, Таков проклятый… *** Прощай, любимая! Я твой угрюмо, верно, и одиночество — всех верностей верней. Пусть на губах моих не тает вечно прощальный снег от варежки твоей. Часть 10 — Нет, Нет! Я не сюда попал. Произошла нелепость — я ошибся. Случаен и в руке моей бокал, Случаен и хозяйки взгляд пушистый. — Станцуем, а? Ты бледен — плохо спал? И чувствую, что никуда не денусь, Но говорю поспешно — я оденусь… Нет! Нет! Я не сюда попал… А вслед — вот до чего вино доводит! Как не сюда? Да именно сюда. Расстроил всех собою и доволен? С тобою просто, мальчик мой, беда Я был расслаблен, зол и одинок. Пришлось вернуться все-таки. Я помню, Как женщина в халатике японском Открыла дверь на нервный мой звонок. Чуть удивилась, но не растерялась. — А, ты вернулся? В ней во всей была Насмешливая умная усталость, Которая не грела и не жгла. — Решил остаться. Измененье правил. Начало новой светлой полосы… — Я на минуту… Я часы оставил. — Ах, да…часы… Конечно же, часы… В карманы руки зябкие засовываю, А улицы кругом снежным-снежны… В такси ныряю. — Шеф, гони — за Соколом, Есть комната, там ждать меня должны. Мне открывает дверь она. Но что такое с нею, И что за странный взгляд? — Уж около пяти, Не мог бы ты прийти еще позднее? Ну, что ж, входи, куда теперь идти? Расхохочусь, а, может быть, расплачусь. Стишки кропал, а вышло, что пропал. От глаз я прячусь, зыбко-зыбко пячусь. — Нет! Нет! Я не сюда попал… Я не сюда попал! *** Любимая, больно! Любимая, больно! Ведь это не бой, а какая-то бойня. Неужто мы оба и спиты, и спеты? Куда я и с кем я? Куда ты и с кем ты? *** И снова ночь, и снова смех, И чья-то песня наглая И чей-то чистый-чистый смех, И закурить бы надо. В пурге мелькают пушкинские бесы — Не страшен их насмешливый оскал. Страшны ларьки, аптеки и Собесы. Нет, нет!!! Я не сюда попал! Иду, сутуля плечи, как будто что-то проиграл, А расплатиться нечем. Нет! Нет! Я не сюда попал! Я не сюда попал! Часть 11 Любимая, больно! Любимая, больно! *** Упала капля, и пропала в седом виске, Как будто тихо закопала себя в песке. И дружба, и любовь — не так ли? — погребены, Как тающее тело капли, внутрь седины. Когда есть друг, то безлюбовье не страшно нам, Хотя и дразнит бес легонько по временам. Бездружье пропастью не станет, когда любовь Стеной перед обрывом ставит свою ладонь, Свою ладонь… Страшней, когда во всеоружье соединяясь, И безлюбовье, и бездружье окружает нас. Тогда себя в разгуле мнимом мы предаем, Черты любимых мы нелюбимым придаем. Блуждая в боли, как будто в поле, когда пурга, Мы друга ищем поневоле в лице врага. И женщина вздохнет чуть слышно из темной мглы, Когда признанья наши лишни, хотя милы. Но среди вязкого болота, среди потерь Так хочется обнять кого-то. Товарищ, верь! И разве грех, когда сквозь смуту, грызню, ругню Так хочется сказать кому-то — Я вас люблю, я вас люблю… Часть 12 Часть 13 Не исчезай… Забудь про третью тень. В любви есть только двое. Третьих нету. Чисты мы будем оба в Судный день, Когда нас трубы призовут к ответу. *** Любимая, и это мы с тобой, Измученные, будто бы недугом, Такою долголетнею борьбой Не с кем-то третьим лишним, А друг с другом. Но прежде чем — наш сын кричит во сне — Расстаться, ветер дом вот-вот развалит, Приди хотя бы раз в глаза ко мне, Приди своими прежними глазами *** Не исчезай… Мы искупили грех. Мы оба неподсудны, невозбранны. Достойны мы с тобой прощенья тех, кому невольно причинили раны. *** Но прежде чем расстаться, как ты просишь, Туда искать советов не ходи, Где пустота, прикидываясь рощей, Луну притворно нянчит на груди. Но прежде чем расстаться, как ты просишь, Услышь в ночи, как всхлипывает лед. И обернется прозеленью осень. И прозелень в прозренье перейдет. *** Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг, но как нам после встретиться в столетьях? Возможен ли на свете твой двойник и мой двойник? Лишь только в наших детях. *** Но прежде чем — как мы жестоко жили! — Нас бы с тобой вдвоем по горло врыть, Когда мы научились быть чужими, Когда мы разучились говорить. В ответ — Не называй меня любимой… Мне поделом, я заслужил, я нем, Но всею нашей жизнью, гнутой, битой Тебя я заклинаю, прежде чем… *** Не исчезай. Дай мне свою ладонь. На ней написан я — я в это верю. Тем и страшна последняя любовь, что это не любовь, а страх потери. *** И все таки решившейся на все, Кричу тебе — Любимая, неужто Семья лишь соучастие в убийстве Любви? Возможно, так бывает часто… Но разве это все-таки закон? Взгляни, пушистый, словно одуванчик, Смеется наш белоголовый мальчик, Я не хочу, чтоб в это верил он… Часть 14 Ты смотришь на меня, как неживая, Но я прошу, колени преклоня, Уже любимой и не называя, — Мой старый друг, не покидай меня… Не исчезай… Не исчезай… Не исчезай… Не исчезай!!! *** Любовь она тогда живая, Любовь людей, а не зверья, Когда тебе в глаза, желая, Глядит желанная твоя. Любовь она тогда живая, Любовь людей, а не зверья, Когда тебе в глаза, желая, Глядит желанная твоя. Любовь она тогда живая, Любовь людей, а не зверья, Когда тебе в глаза, желая, Глядит желанная твоя. *** Не исчезай…
Послесловие
В 2007 году, к 75-летию со дня рождения Е.Е., в спорткомплексе «Олимпийский» (Москва) состоялась премьера рок-оперы «Идут белые снеги», созданной на стихи Евгения Евтушенко композитором Глебом Маем. «По сути, это та же «Исповедь», но в нее добавили новые стихи, новые песни», — писали в прессе, а у «поэтории» (так назвал действо Евтушенко), наконец, появилась история.
В 1980 году фирма «Мелодия» записывает, и только в 1983 году выпускает литературно-музыкальную композицию «Евгений Евтушенко. Исповедь».
«Исповедь» позиционируется как литературно-музыкальная композиция С. Чистякова на слова Евгения Евтушенко и музыку Глеба Мая. По сути, рок-сюита, в записи которой принимал участие струнный ансамбль Большого театра. Основа замысла — превратности любви — вечная тема. Лирика, артистически декламируемая самим Е. Евтушенко и спетая Анатолием Алешиным (один из лучших отечественных рок-вокалистов на все времена), удачно взаимодействует со звуковой палитрой. Глубоко, эмоционально, профессионально», — написал в рецензии один из пользователей Интернета 10 июня 2006 года.
«Ко мне пришел молодой композитор, выпускник консерватории Глеб Май и принес рабочую запись рок-оперы «Исповедь», написанной по моим стихам. Мне музыка понравилась, а стихи, написанные в разные годы, были подобраны Глебом Маем идеально и выстраивали единую, целостную композицию. Пластинка была записана в 1980 году. Я читал текст. Пластинка вышла тиражом около двух миллионов», — вспоминал Евтушенко («Российская газета» - Урал, 19 июня 2008 г.).
Из статьи Алексея Петрова «Рок-опера на острове Россия»:
Сегодня многие любители музыки упорно, но, как правило, безуспешно, ищут запись рок-поэтории Е. Евтушенко и Г. Мая «Исповедь».
Вот, например, высказывания участников одного из форумов в Интернете. «Ждал я, ждал, когда появится в Сети этот оригинальный альбом. Мелькало название то тут, то там… не дождался, пошел и купил. С момента выхода в 1980-м многократно и любовно слушал его на виниле. Прошли годы, но я не разочаровался и сейчас. Двумя словами: никакой попсы, вокальные темы Алешина драматургично перемежаются с декламацией Евтушенко — слушается очень цельно, проникновенно. Музыка достойная — и мелодически, и по аранжировкам». — «Был у меня такой винил 20 лет назад. Но уже 10 лет в другой стране живу, диск этот часто вспоминал. Спасибо Интернету. По частям вылавливал в Сети фрагменты этой записи с постепенным улучшением качества звука». — «Давно ищу. У нас этот диск купить невозможно».
… Итак, все началось тридцать лет назад. Глеб Май работал в ВИА «Лада». Их музыкальные программы вел С. Чистяков, в репертуаре которого были стихи Е. Евтушенко. И однажды Чистяков предложил Маю написать музыку к одному из стихотворений поэта. Возникла идея создать большое музыкально-поэтическое произведение на стихи Евтушенко, рок-поэторию. Г. Май работал быстро. Так появилась «Исповедь». Предполагалось, что на сцене это сочинение будет показано силами ВИА «Коробейники», но потом что-то не сложилось. Пришлось композитору действовать самостоятельно. Для того чтобы осуществить сценическую постановку, требовалось согласие Е. Евтушенко. Телефон поэта удалось получить у известного барда Виктора Берковского, который прослушал рабочую запись «Исповеди». Евгений Евтушенко пригласил Глеба Мая к себе в Переделкино, чтобы поговорить о дальнейшей работе. Через две недели поэт сказал композитору, что фирма «Мелодия» готова обсудить вопрос о записи рок-поэтории на грампластинку. В 1980 году диск-гигант «Исповедь» был записан. Работа над записью продолжалась около четырех месяцев. Но лишь через три года диск был выпущен в свет. А на сцене «Исповедь» так и не была поставлена…
Рок-поэторию исполнила группа «Аракс»: солист А. Алешин, гитаристы В. Голутвин и С. Рудницкий, ударник Г. Хащенко. На клавишах и флейте играл Г. Май. Стихи читал Е. Евтушенко. В записи принял участие Струнный ансамбль ГАБТ СССР.
«Первая запись рок-оперы стала в СССР хитом, пластинка с ней разошлась тиражом почти 2 миллиона экземпляров, — пишет журнал «Афиша». — Произведение получило высокую оценку музыкальных критиков, песни из этой оперы вошли в репертуар многих рок-коллективов той эпохи. Это направление, сочетающее современную рок-культуру и лучшие традиции российской музыкальной школы, виртуозность и самую высокую требовательность к профессионализму исполнителей, получило название «березовый рок».
Лазерный диск «Исповедь» (под рубрикой «Золотая коллекция фирмы «Мелодия») поступил в продажу только в 2005 году. Музыка хорошо отреставрирована и записана. Издание оформлено со вкусом: давно знакомая обложка, «золотой лейбл» диска… В буклете — рассказ Е. Евтушенко о работе над этим произведением и подробная биография культовой группы «Аракс», которая летом 1982 года была расформирована приказом Министерства культуры РСФСР.
На одной из страничек в Интернете, где обсуждался альбом Г. Мая «Исповедь», прозвучал такой вопрос: «А что же это за рок-призрак такой — Глеб Май? Сочинил один альбом и бесследно канул?»
В 70-е и 80-е годы Глеб Май был участником многих популярных ансамблей: «Скоморохи», «Самоцветы», «Коробейники», «Лада», «Голубые гитары», «Веселые ребята», «Аракс». Позже он отошел от эстрадной музыки. После окончания Московской консерватории и композиторского отделения Института им. Гнесиных написал 3 симфонии, 2 струнных квартета, концерт для флейты с оркестром, несколько вокальных и инструментальных циклов, музыку к кинофильмам «Детский сад», «Похороны Сталина» (оба фильма снял Е. Евтушенко по собственному сценарию), «Круг обреченных», к документальной ленте «Принцип Калины», сериалам «Мачеха», «Черная богиня», «Горячев и другие», мультфильму «Волшебные холмы».
— В юности я больше увлекался западной эстрадой, — говорит Г. Май. — Сейчас меня интересуют этнические эксперименты и наши музыкальные традиции.
«Как трудно на самом деле двум видам искусства — поэзии и музыке — сблизиться так, чтобы Сплав этот был органичен, энергетичен, современен! — пишет Н. Май (дочь Глеба Борисовича Наталия — М.О.) в своей статье «Поэтория: Слово и Музыка». — Когда еще совсем юный выпускник Московской консерватории Глеб Май тридцать лет назад только задумался о том, как можно это реализовать, стихи Евгения Евтушенко уже были написаны — актуальные, яркие, острые, пронзительные, в лучшем смысле — плакатные. С властной авторской интонацией. Это и позволило поэту достичь такой популярности у самых разных слоев населения, есть в них объединяющее вдохновляющее начало. По собственному признанию композитора, Евтушенко был одним из самых любимых его поэтов, и он чувствовал, что именно эти стихи по своей энергетике хорошо «ложатся» на стилистику русской рок-оперы… Стихи Евтушенко должны были дополниться и даже выиграть с помощью другого вида искусства, а не нивелироваться или потеряться, как это часто бывает, когда Слово и Музыка соединяются неудачно (даже удачные по отдельности, но несовместимые)».
Музыкальные ссылки
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14
Часть 5 («Из черных струй, из мглы кромешной, забыв захлопнуть дверь такси…») в записи высокого качества (из сайта фан-клуба). Для скачивания необходимо в разделе «Новости», найти позицию от 09.06.2007 — «Обновлен раздел mp3».
Мария О.
