Константинос Кавафис: «В ожидании варваров» (стихотворение дня) «Сейчас гонцы вернулись от границы
И говорят, что в мире все спокойно, –
Нас покорять никто не собирался…
Как жить теперь? Какой придумать выход?
На варваров – одна была надежда!» Андрей Рождественский: «На острове Буяне» («Записки из мансарды», часть 19) «… Главная загадка энтропии коммуникативных волн сидит в коммуникативных состояниях монад Арнольда – игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в кованом сундуке, кованый сундук на дубе том напротив дома, который построил Джек на острове Буяне!» Борис Лукьянчук: «Роясь ночами в прошлом» (цикл стихотворений) «Роясь ночами в прошлом,
нудно брюзжишь – «тряпье»,
А настоящее воспреемлешь –
просто как долг минуты…» Олеся Николаева: «Апология человека» (стихи в прозе) «… Эй, музыканты, громче, торжественней, веселей! Созывайте всех к человеку, всех, кто любит его! Всех, кто ощущает дух Божий на нем. Всех, кто понимает, что он – это только он. Всех, кто не согласен увидеть его – другим!» Андрей Рождественский: «Листая старую тетрадь» («Записки из мансарды», часть 18) «В очередной раз привлекли внимание тропы, которые в литературе, в общем случае, представляют собой аппарат для творения художественного образа. Своего рода тропология в антитезе к топологии…» Мария Ольшанская:
«Юбилейный гороскоп» (Михаилу Рабиновичу к 80-летию) «Все строки взяты из стихов Михаила разных лет. Разгадывать смыслы предлагается юбиляру…» Рассказ Анны Грейп «А у нас…» «… А у нас ни негров, ни арабов, ни женщин. Свои со своими грызутся. Нет чтобы на картинку весёлую глянуть. Духом воспрянуть, возвеселиться, рот улыбкой украсить …» Александра Болтасёва: «Ломая пространство меридианов» (цикл стихотворений) «… В далёкой стране,
Где мои дети видят сны на чужом языке,
Даже на двух,
Где чужие слова давно не режут слух…» Михаил Ковсан: «И-и-су-се!» («Весёлые карантинки») «…Так, мол, и так, в период борьбы беспощадной с врагом человечества вирусом жесточайшим человек, все законы карантинного времени нарушая, злостно находился вне дома с собакой, за что был арестован…» Владимир Захаров: «Эссе о красоте» с послесловием Бориса Лукьянчука «Всем людям, даже самым пропащим, присуще и свойственно восхищение красотой. Посмотрите на закат над морем. Или на закат над горами. Или на ветку сирени. О чем тут говорить!» Кирилл Ковальджи: «Я вижу свет…» (к 90-летию со дня рождения) «… Не лишайте меня,
не лишайте бессонницы памяти
о несчастной, счастливой,
короткой дороге земной!…» Михаил Ковсан: «Последняя ёлка» (из цикла «Киевские рассказы») «… Хвоя засохнет, станет больно колючей, мандариновая кожура задубеет, даже детские голоса станут глуше, кончится снег, по стёклам дожди загнусавят, и время покатится то ли вперёд, то ли вспять – неясно, муторно, непонятно. И даже жуткая тривиальность этих слов беззаконных мыслей и настроений не остановит…» Александра Болтасёва: «Моё пространство» (цикл стихотворений)
с послесловием Бориса Лукьянчука «… Специалисты считают, что личное пространство человека равняется не менее шестидесяти сантиметрам. А что говорит теория струн?» Цикл стихотворений Андрея Патаракина «Что-то ещё, что-то уже, что-то зря…» «18 апреля в кругу друзей и почитателей его разнообразных талантов (музыкальных и поэтических) Андрей отметит свой 70-летний юбилей. А мы скромно поздравляем его здесь от имени Команды Острова…» Александр Любинский: «Вулкан страстей человеческих» (эссе) «… Прав Паскаль: человек – это мыслящий тростник. Надо только добавить – безжалостно уничтожающий себе подобных. И не паром, не каплями воды, но огнём и мечом проходящий по Земле. Почему так происходит? Что заботит мыслящий тростник? Что не даёт ему ни секунды покоя?» Анна Долгарева: «Сияла над ней звезда…» (рождественские стихи) «… И она сидела, Его держа,
и она бы молила Его не расти,
чтоб стирать пеленки, кормить из груди,
оставаться не Богом – ее дитём…» О повести Евгения Носова «Усвятские шлемоносцы» «…Сам строй ее без надрыва и искусственности, картины природы, всепроникающее добро, внутренняя красота героев – это божественный эликсир для любой увядающей души, лишь бы она была способна воспринимать жизнь, а не довольствоваться существованием…» Александра Болтасёва:
«Стихи без названия» (под раскаты строк Владимира Захарова) «… В замкнутом пространстве теплохода Георгий Жуков
С топологическим зарядом в четыре палубы
и сингулярностью в районе бара «Река»
Владимир Захаров рассекает Волгу страницами своих творений…» «Без борьбы нет победы» (cтихи советских поэтов, павших в Великой Отечественной войне) «Без борьбы нет победы,
Нет иного пути, –
За отцов и за дедов
Отплати, отомсти!» Цикл стихотворений Кирилла Ковальджи «Между утром и вечером» (2015-2016 г.г.) «Насладившийся яростью,
Ветер в роще утих.
Между детством и старостью
Спотыкается стих…» Александра Болтасёва:
«Я – девочка с ярмарки шумной…» (цикл стихотворений) «… Я распластана по земному шару,
Двумерное сердце бьется вдоль и поперёк
параллелей и меридианов,
Растягиваясь от Мичигана до Эресунна.…» Андрей Рождественский: «Бесконечность минус бесконечность» из цикла «Записки из мансарды» (часть 17) «…Когда извлекаешь слова из моря молчания, то в этом море на какой-то момент возникает пустота. Но, как известно, слово не воробей…» Михаил Ковсан: «В графу потерь зачислены войной» По полю черному шли черные жнецы,
чернели косы и жнивье чернело,
и почернеть успели мертвецы,
бой выдохся, стихало, вечерело… Кирилл Ковальджи: «Чтобы мир был спасен…» (из книги «Избранная лирика») «Не всякому человеку суждено пережить столько, сколько пережил Кирилл Владимирович… Не всякий человек может сделать выводы из пережитого, философски переосмыслить то или другое событие. Ведь это нам не дано предугадать, а он может — предугадать и предостеречь…» Владимир Шлаин: «Маруся» (рассказ) «Одно из первых детских воспоминаний, которые сохранились в моей памяти, (мне было тогда три года) — мартовский снег, красный дом, в котором мы живём, рядом моя нянька, простая деревенская женщина Маруся; мы гуляем возле дома, и вдруг я замечаю что-то новое…» Андрей Рождественский: «Река Потудань» (Кончаловские вариации вокруг Платонова) из цикла «Записки из мансарды» (часть 16) «…Я думаю, Кончаловскому хватило бы таланта, будь он от природы не столь конформичен. Но для него искусство — это способ для жизни, а у Тарковского, как и у Платонова, жизнь — это способ для искусства…» «Я сегодня весь вечер буду…» (стихи советских поэтов, павших в Великой Отечественной войне, из книги «До последнего дыхания») «Вряд ли стоит объяснять, почему стихи советских поэтов, павших в Великой Отечественной войне, оформлены фотографиями войны 2014 года на Украине. Я принадлежу к поколению, долго пребывавшему в счастливой уверенности, что ему выпало прожить всю свою жизнь в мирное время. И вот теперь я живу в оккупированном городе…» Эссе Владимира Шлаина: «Палая листва и полковники Габриэля Гарсиа Маркеса» «Вообще, на мой взгляд, Маркесу более интересен человек не в моменты его побед, жизненного торжества, успеха, а во время его падения, разочарования в идеалах, утраты целей, ведь только тогда определится, кем он станет — «палой листвой» или обреченным одиноким воином, сохраняющим свои принципы. Словно жизнь принимает у него последний экзамен на звание человека…» Эссе Марии Ольшанской «На майдане свободы нет!» «Теперь майдан, а точнее — боевики «Правого сектора» и активисты националистической «Свободы» решают на Украине, кому быть главврачом детской больницы, директором телеканала или же прокурором. Они свергают и назначают, бьют тех, кто не сразу признаёт в них новых хозяев и отказывается выполнять приказ освободить кабинет…» Александр Любинский об эссе И. Бродского «Набережная неисцелимых» «Он все время смотрит на себя со стороны, словно вписывается в некий фон, составленный из картин, стихов, кинофильмов, музыки… И, конечно же, главный фон, оттеняющий и дополняющий нашего героя — сама Венеция, рождающая чудесные незаемные образы, которые Бродский с неподражаемым искусством нанизывает на ритм своих строк…» Владимир Солоухин: «Семь стихотворений» «Сегодня мне не годилось ни одно из слов.
Все в мире для меня исчезло: все цели, все задачи,
Стремления, интересы, радости, заботы, планы, люди,
Осталась одна задача, одно-единственное дело:
Найти слово и поставить его на место…» Александр Любинский: «На грани ночи и дня» (этюды) «Писатель сидит в своей замызганной комнатенке, прислушиваясь к городскому шуму. Он ждёт, но ничего не происходит. Никто не открывает его дверь. Жизнь звенит и мчится мимо как запоздалый ночной трамвай. И тогда он берет ручку, склонятся над чистым листом — и, о чудо — возникает эта странная рыжеволосая незнакомка, начинается рассказ…» Андрей Рождественский: «Как скучно было бы остановиться»
из цикла «Записки из мансарды» (часть 15) «Как известно, в моменты раздумий мы живём в альфа-ритме, который соответствует ритму полей атмосферного электричества — по сто гроз одномоментно в зазоре между землёй и ионосферой происходит. Вот головное электричество и перемешивается с атмосферным, и перетекает из головы в голову и обратно в атмосферу…» Пабло Неруда: «Осмысление света» «В человеке заложена глубокая тяга к поэзии, и она породила литургии, псалмы и само содержание религий. В далекие времена поэт дерзнул посягнуть на силы природы и назвался жрецом, чтобы защитить свое поэтическое призвание… Но прежде поэт заключал союз с мраком, а теперь его долг — осмыслить свет» Андрей Рождественский: «Две стороны одной медали»
из цикла «Записки из мансарды» (часть 14) «То есть, любой текст, как мировой океан, пронизан струями течений разных языков мира, в том числе, научного, порой даже неявно выраженных, но, чтобы текст будил мысль, точнее, обладал дефицитом информационной энтропии для всевозможных умопостроений и создания ярких картин образности прочитанного…» Владимир Солоухин: «Наша дама»
рассказ из цикла «Свидание в Вязниках» «Тут женщина перешла на шепот: — Понимаете, я забыла слово… Ну да, что вы на меня так смотрите? Стала читать про себя стихотворение Пушкина — и вдруг… выпало из головы. Одно только слово. Оно не дает мне покоя четвертый день. Если я его не вспомню, я, кажется, сойду с ума. Давайте попробуем с вами вместе. Итак, я начинаю…» Андрей Рождественский: «Тотемность речи»
из цикла «Записки из мансарды» (часть тринадцатая) «Мне показалось интересным соединить в одной публикации эссе Иосифа Бродского о «Котловане» Андрея Платонова и Андрея Рождественского о тотемности речи. Оба эссе объединяет проблема языка…» Михаил Зощенко: «Ёлка» (рассказ из цикла «Лёля и Минька») «… И за все эти тридцать пять лет я, дети, ни разу больше не съел чужого яблока и ни разу не ударил того, кто слабее меня. И теперь доктора говорят, что я поэтому такой сравнительно весёлый и добродушный» Борис Пастернак: «Зимние стихотворения» «По сохранившимся наброскам и черновикам можно проследить, как замысел «зимнего стихотворения»… распадался на различные аспекты темы, и из него возникали разные сюжеты. Затянувшаяся работа с иронией описана в стихотворении «После перерыва», датированном 17 февраля 1957 года. Через четыре дня было написано стихотворение «Снег идет» Андрей Рождественский: «Вот говорят всерьёз…»
из цикла «Записки из мансарды» (часть двенадцатая) Вот когда иду по Ильинке — ближе к Политехническому музею есть башня военного инженера Рерберга. Мне всё время мерещится, что это маяк — там есть застекленная веранда вверху и часы под ней… Энди Таккер (Андрей Патаракин): «17 мгновений тишины»
(цикл стихотворений) Для мелодий тишины // Подобрал я поэму молчания… Андрей Рождественский: «Я в большом смущении перед Фаулзом»
из цикла «Записки из мансарды» (часть одиннадцатая) Я не большой знаток Фаулза. Немногочисленные вещи, которые я силился прочесть (по-моему, «Башня из чёрного дерева» и «Волхв»), оставили довольно тяжкое впечатление… Чувствуется везде его влияние но, как оказалось, я совершенно не понимаю, что это за явление — Джон Фаулз Андрей Рождественский: «Волной на Остров принесенное»
из цикла «Записки из мансарды» (часть десятая) … Мне кажется, магия литературы расцветает пышным цветом небывальщины и благодаря ей — абсолютной правдоподобностью и конкретностью. Вот они — эти самые вещи, которых нет, но которые именно в жизни и важны. И кто мы, и куда идем?.. Семен Гудзенко: «Моё поколение» «Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели…» Владимир Высоцкий читал это стихотворение в Москве, МГУ, в 1979 году» Кирилл Ковальджи: «Каждый день для меня – как подарок…» «Стихотворения (полные тексты или фрагменты) я выбрала из публикаций последних лет в «толстых» журналах и из своей коллекции — те, в которых мне самой видны ритм, мелодия… все, что нужно для хорошей песни» Лев Островский: «На стыке полушарий» и «Поток cознания»
(два цикла стихотворений) Лев Аронович Островский — физик, профессор, доктор физ.мат. наук, поэт, автор нескольких поэтических сборников. Лауреат Государственной премии СССР, 1985 г., Премии им. академика Мандельштама Российской Академии наук, 2009 г. Занимается проблемами физики и математики Андрей Рождественский: «Один вопрос другим перебивая»
из цикла «Записки из мансарды» (часть девятая) … У нас сказать, что по трубе течет золото, а не нефть, например, то и на самом деле потечет золото. Только правильную интонацию нужно подобрать. Это по поводу крови и тела Христа. Вьетнамцам с китайцами этого дела не понять. Там: вот хлеб, а вот тело Христово, вот — вино, а вот кровь Христова. А у нас и вино — не вино, и кровь — не кровь… Григорий Чубай: «Мария» (поэма) «… В ней поэт разрабатывает экзистенциальный тезис о невозможности спасения. Его Мария не дождалась Света, не родила Спасителя. Ницшеанское «Бог умер» превращается в «Бог не родился» Борис Лукьянчук: «Юбилей» (шутка в одном действии»,
100-тысячному посетителю Черепахи посвящается … Известно, что тираж «Литературной газеты», в которой писал Пушкин, едва доходил до 100 экземпляров. В заслугу «Современнику» ставили то, что он достиг пятисот подписчиков… Андрей Рождественский: «Ищу человека»
из цикла «Записки из мансарды» (часть восьмая) … К Мамардашвили я обратился, по той причине, что, с моей точки зрения, даже в моем поколении или, как модно сейчас говорить, генерации, было потеряно целостное восприятие окружающего мира человеком… Успел отправить еще одно письмо, где к теме возможности такого построения целостного мира вплотную подошел… Юрий Левитанский: «Еще не осень — так, едва-едва…» … Я люблю осень по-Левитанскому. В обычной жизни она удручает меня перепадами температуры, дождями и ветром. Но это пока я не взяла в руки любимый черный томик стихотворений. А там совсем другая осень… Юрий Левитанский: «Попытка утешенья» (три стихотворения) … Я говорю вам — не надо заламывать руки, // хоть вам и кажется небо сегодня с овчину — // ибо я помню, что где-то на сотой странице // вы улыбаетесь, как ничего не бывало… Сергей Есин:
«Пир побежденных. Пища — это ликующий стимул жизни» (эссе) … Бабушка поставила на стол чугунок с горячей картошкой. Был вечер, ужин, я помню удивительный вкус этого лакомства — картошки с зеленым луком — и до белизны выскобленный стол. И картошки, и лука в этот весенний день было много, можно было есть без ограничений… Андрей Рождественский: «Между солнцем и атомом»
из цикла «Записки из мансарды» (часть седьмая) … Вот в трио писатель-книга-читатель ни одно звено не вынимается. Это есть такой топологический объект, где все кольца сцеплены друг с другом, но не сцеплены попарно. Книга — она настолько же достояние автора, насколько и читателя. Она нейтральна. Рукопись продал и вся недолга… Александр Высоцкий (Украина): «Сочинение ко Дню Победы» … Они победили ещё раз, и победили после смерти. И пусть победа была небольшой, но много ли больших побед удавалось одерживать, уже умерев? И пошли по рукам бутылки, фляги и бутыли… И германский подводник, один из знаменитых «небритых мальчиков» Дёница, чокался кружкой с моряком с советского эсминца… Кирилл Ковальджи: «Бог — любовь»
(литературно-поэтическая композиция) … Самое главное в Христе — его победа над временем, его всегдашняя актуальность. Обилие реалий в беллетризированных повествованиях, в кинокартинах о Нем меня лишь раздражают. Евангелия — вот беспримерный сверхреализм — ничего лишнего, и всё — на все века!… Андрей Рождественский: «От Макао до какао и обратно»
из цикла «Записки из мансарды» (часть шестая) … Самое любопытное, что в романе существенны начало и концовка. Удивительная аналогия — человеческая жизнь, точнее, две даты. На самом деле, я совершенно серьезно. Ведь это, по сути, точная привязка ко времени и месту. А действие — оно, возможно, было, но закончилось. Но историю нельзя закончить, так же как и нельзя начать… Андрей Рождественский: «Дороги Большой Черепахи»
из цикла «Записки из мансарды» (часть пятая) … Вот как в теннисе: с этой стороны так мяч не отбивает никто, и всё, обсуждать нечего, просто так никто не делает — не принято. Но вот это-то, с моей точки зрения, и важно. Получается на таких сшибках неповторимый оттенок вкуса — это как в винах, наверное, точнее, в их букетах… «А снег идет…» (муз. А.Эшпая, сл. Е.Евтушенко) … Начиная с середины 50-х гг. воскрешается почти исчезнувшая отечественная эстрадная песня в танцевальных ритмах (фокстрот, танго, вальс). В 1961 году выпускники мастерской Герасимова во ВГИКе Фрунзе Довлатян и Лев Мирский попросили Андрея Эшпая написать музыку к их дипломной картине «Карьера Димы Горина»… Рождество (читая русскую классику) … Ночь темная, но звездная; мелкие звезды содрогаются острыми синими огоньками, крупные блещут переливчатым блеском разноцветных камней. На селе еще краснеют кое-где оконца в смутно чернеющих избах… В чистом, морозном воздухе звонко отдаются скрип порот или лай собачонки… И чувство глубокого довольства и покоя наполняет душу, когда, наконец, медленно въезжаешь на сугроб перед крыльцом освещенного и теплого деревенского домика! Татьяна Милова & Оксана Забужко: «Эпистолярии» … Три точки в последней строке «Пьески на два голоса» Татьяны Миловой были, словно запрещающий знак на дороге — туда, куда я хочу свернуть, нельзя. А потом я совершенно случайно увидела «Постскриптум» Оксаны Забужко… Два женских голоса слились в одной мелодии… Рэй Брэдбери: «Вино из одуванчиков» (фрагмент повести) … Знаете, в иное утро, весной или осенью, я просыпаюсь и думаю: вот сейчас побегу через луга в лес и наберу земляники! Или поплаваю в озере, или стану танцевать всю ночь напролет, до самой зари! И вдруг спохватываюсь… Я как принцесса в рухнувшей башне… Рэй Брэдбери: «Рассказ о любви» … И еще одно. Я хочу, чтобы ты запомнил: жизнь всегда воздает сторицею. Всегда, не то невозможно было бы жить. Тебе сейчас худо, и мне тоже. Но потом непременно придет какая-то радость. Веришь? Андрей Рождественский: «Цветное кино на вчерашнем экране»
из цикла «Записки из мансарды» (часть четвертая) … Вот Кайдановский должен был в Рим ехать, в «Ностальгии» у Тарковского сниматься. А он с милиционерами подрался, и его не пустили. И пришлось ехать Янковскому. И Янковский со свечкой по бассейну пошел. И умер Янковский за Кайдановского, а теперь и за себя тоже… Письма из Дагестана … Когда я впервые получила письмо от Натальи Пономаревой из Дагестана, в котором она обращала мое внимание на стихи Людмилы Алексеевой, то позже еще долго была уверена, что задача журнала — собрать неразрывный круг людей русской души, культуры и языка — чтобы никто не пропал, никто не прошел неузнанным… «Приду в четыре», — сказала Мария… … А еще есть перекличка трех стихотворений Кирсанова, Тарковского и Солоухина. Там, правда, перекликается смысл, а не форма. И название публикации для этой рубрики на поверхности … «Служили два товарища в однем и тем полке…» … Стихотворение Семена Кирсанова заставило меня вспомнить рассказ Кирилла Ковальджи, вот и получилась небольшая «публикация настроения» — дополнение к основному очерку «Рифмы и Музы Семена Кирсанова» в рубрике «Истории от Марии О.» Кто бы удержался на моем месте, да при таких фото? «Три возраста бананово-лимонного Сингапура» (эссе) … В 2005 году российский композитор Владимир Мартынов написал симфонию «Сингапур. Геополитическая утопия»: «… В какой-то момент я точно увидел, что Сингапур — это некое идеальное состояние человечества, которого не было и никогда не будет, но одна мысль о котором наполняет все существо сладостным и щемящим счастьем» Андрей Рождественский: «Гоголь & Пушкин»
из цикла «Записки из мансарды» (часть третья) … Вот все думают, что «Ревизор», «Мертвые души» — вроде как про Россию. Ничуть не бывало. Это росписи венецианской мозаикой по огромному флорентийскому блюду, вывешенному где-нибудь в Сиене… Тот самый Мюнхаузен: 32-е мая Я все напишу, господа! Раз тридцать второе мая никому не нужно, пусть будет так… В такой день трудно жить, но легко умирать… «Черепаха на острове»: 01.06.2008—01.06.2009 «Вижу уже почти все на сайте! Вижу, что ты не спишь, а продолжаешь доустанавливать странички! Ура! Гостевая книга работает! Счетчик тоже сдвинулся…» (Борис Лукьянчук) «Шиповник красный между строк» «Острова и деревья — слова, любимые поэтами: «На стеклах легкие узоры, деревья в зимнем серебре…» Все мы родились деревьями, все мы когда то станем столбами…» (Борис Лукьянчук)

Кирилл Ковальджи: «И была Любовь» «… Адам увидел Еву (точней — открыл на нее глаза) и был потрясен. Во всем ее облике, в линиях ее тела была записана божественная музыка, немая и бессмысленная, пока не пробил час прочтения. Какая-то догадка вспыхнула слишком ярко и, следовательно, была еще непроглядной, но она уже была, как жизнь — задолго до осознания…» Литературно-музыкальная композиция «Вечная весна» «У нас была своя легенда. Какая была, такая и была, возможно, не бог весть что, возможно, у кого-нибудь она и вызовет улыбку. Но она была нашей историей, и больше нам ничего не осталось, и с ней нам придется стареть, она поможет нам состариться» (Марсель Арлан, «Близость») «Я — женщина, и тем права…»
(Литературно-музыкальная композиция) «… Страсть как взрыв — разрушительна, она не приносит счастья. Счастье приносит гармония. Про это хорошо сказано у Фаулза» (Борис Лукьянчук)
«… Сдвинем столики и будем петь застольную, подарив себе и людям песню вольную, все болезненное, злое и дремучее, переплавив в неземное и певучее» (Лариса Миллер) Иосиф Бродский: «Рождественские стихи» «… У меня была идея в свое время, когда мне было 24-25 лет,
на каждое Рождество писать по стихотворению…» Новогоднее поздравление … Пусть все хорошо сложится у вас в следующем году, пусть обойдет вас стороной злой волшебник Кризис! А Новый год мы решили отметить по-зимнему, вдали от южных широт, среди привычного снега, в затерянной на необъятных просторах России русской деревеньке… Андрей Рождественский: «Записки из мансарды», Часть вторая … В этом смысле прав, конечно, Мамардашвили, что мы не вышли еще из 18-го года прошлого столетия. Мы там торчим. Я как-то уловил давно, когда смотрел хронику тридцатых годов — там военные по Красной площади гуляли, трамваи ходили и т.д. Лица у людей, какая-то мимика, или тамошняя просодия… так вот она ничем не отличалась от просодии 80-х… Андрей Рождественский: «Записки из мансарды», Часть первая … Тут прилип на днях к телевизору — показывали «Заставу Ильича» Марлена Хуциева по телеканалу «Культура». Это я думал, что Хуциева, а оказывается, в основном Шпаликова, это как «Долгая, долгая жизнь». Я все не мог понять: ну почему долгая-то, когда такая короткая?.. Владимир Галактионович Короленко «Таланты» (рассказ) … Да, что такое в самом деле талант? И может ли глупец быть талантливым человеком? Несомненно, может. Талант, по чьему-то (может быть, и моему собственному) выражению, часто похож на драгоценный груз, который судьба возложила на спину осла. Есть всякие таланты, — не только в литературе и искусстве… «Шаланды, полные кефали» на новый лад
или Борис Лукьянчук, «Лишась своих фуэрос» … Когда у нас с Борей дело до хачаса дошло, то я ему намекнул, что он титулы своих стихов не дорабатывает. А Боря мне говорит, что вот если бы нас скрестить, как ужа и ежа, то и вышел бы «ай да, Пушкин, ай да, сукин сын!» Я, говорит, уже и псевдоним для нас придумал… Андрей Рождественский, «Дождик чертит линейку косую…»
(о публикациях «Черепахи на острове») … Честно сказать, мне очень трудно читать стихи. К прозе как-то быстрей подстраиваешься: вдох-выдох, шаг, еще шаг. Вровень как бы. А со стихами буквально черт ногу сломит. Кстати, мне кажется, что основное достоинство поэзии заключается в «борхесовском ряде», который Мишель Фуко приводил, а дядюшка однажды цитировал — таком бесконтекстном, по причине отсутствия всякой общей платформы для этого смыслового ряда… Морис Женевуа, рассказ «Жираф» из книги «Кроткий зверинец» … Но можно ли описать свадебный обряд влюбленных жирафов, передать, как вытягиваются и раскачиваются гибкие жирафьи шеи, какие тут приливы и отливы, шквалы и затишье, легкая зыбь и мгновенья глубокого покоя, — где найти нужные слова?.. Константин Паустовский, рассказ «Ручьи, где плещется форель» … Баумвейс подсел к роялю и заиграл едва слышно. Маршалу показалось, что вокруг городка звучат глубокие и легкие снега, поет зима, поют все ветви буков, тяжелые от снега, и звенит даже огонь в камине… Юрий Левитанский, «Фрагменты сценария» из книги «Кинематограф» … Наверное, в подсознании нужно искать причину такого сочетания стихотворений Юрия Левитанского, отрывков из рассказа А.П. Чехова «Дама с собачкой» и кадров из замечательного черно-белого фильма И. Хейфица, выпущенного к столетию со дня рождения писателя… «В бананово-лимонном Сингапуре» … Ну, вот я супчик «Том Ям» откушал и теперь вполне могу голодного не разуметь. Лирическое отступление. О Tom Yum, или Tom Yam, или Dom Yam Википедия (английская версия) сообщает, что это наиболее известное блюдо тайской кухни, которое популярно не только в Таиланде, но и в соседних странах типа Малайзии, Сингапура и Индонезии… «Как сорок лет тому назад…» (И.-С. Бах «Синфония из партиты для клавира до-минор») … У меня, несколько раз писавшей о разных периодах в жизни Арсения Тарковского и прочитавшей лирические миниатюры в прозе Бориса Лукьянчука, сразу появилось ощущение чего-то очень знакомого, сопоставимого, равного по глубине чувств, выраженных в строках и строфах, проникнутых горестным, неутихающим настроением потери. «Четверть века прошло и еще три года… уже более сорока лет…» — пишет Б. Лукьянчук. А у Арсения Тарковского о том же самом говорят названия стихотворений — «Как двадцать два года тому назад», «Как сорок лет тому назад» … И, конечно, сирень у обоих — сирень-цветок, сирень-образ, сирень-символ… Вот так и возникла идея объединения стихов и прозы двух авторов… «Теперь, когда уже не повторить…» Я, Мария Ольшанская (она же Мария О.), обращаюсь к будущим читателям нового Интернет-журнала со вступительным словом. Название для журнала я позаимствовала из своего рассказа двухлетней давности «Черепаха на острове».
«… Я смотрю на звездное небо, и во мне возникает мелодия. Она не имеет отношения к людям. Она соотносится в моем сознании только с этими звездами.
Я хочу быть старой мудрой черепахой, невидимой и беззвучной, чье присутствие можно ощутить только по легкому шороху травы, который не объяснить дуновением ветра. Проползла осторожно — и нет меня, стихли звуки…»