Лилия Лукьянчук

Крыши красного перца

(стихи)



Иосиф Бродский говорил, что под каждым стихотворением
поэт должен подписывать, в каком возрасте это стихотворение было написано.
А Лилечке ничего и подписывать не надо. Сразу видны 20 лет.
Я тут ничего поправить не могу. Просто самого себя в этом возрасте вспоминаю.
(Борис Лукьянук)


* * *

Острые дома 
С крышами красного перца.
Мы прискотчим друг друга к себе,
И некуда нам будет деться…

Мы построим наш город заново;
И в каждом доме будут балконы;
Я не для пластики фасада буду стараться – 
В них живут настоящие,
Простые, романтичные астрономы. 

Пусть им будет где мечтать и где загадывать;
Там они научатся ждать,
И их архитектриса обязательно появится.

А может они решат писать,
Не думая и не гадая;
Точки и запятые 
Будут в нужных местах расставлять,
Волшебные мысли в судьбу отправляя… 

* * *

Вы видели пустые улицы Москвы? 
А я видела. 
И знаете, напрасно. 
В них нет вот той 
Бывалой красоты, души, 
И все так безучастно. 
По ним скользит разметка, 
Разрываясь, 
Пытаясь уцепиться за асфальт. 
Когда бы знала я, 
Что так отчаюсь, 
Не шла бы я по ней 
В такую даль. 
Но все это не главное, наверно. 
Мне хочется найти твои следы, 
Тут мог бы быть твой запах, 
Твой кивок. 
Здесь твоя шутка прозвучала б, 
За ней смущенное молчание моих щёк. 
А я могла бы спрятаться в толпе, 
И, подчинившись общему движению, 
Дотронуться случайно до руки, 
И замереть в возникнувшем волнении. 
Но улицы пусты. 
Что мне до толп? 
В них нет тебя. 
В них нет моей любви. 
И не летают в воздухе ионы, 
Что выдыхал бы ты, 
Пройдя, 
По улице без масок и заслонов.

* * *

Какой у любви может быть размер?
И может она быть маленькой?..

Где мне найти такой вот магазин,
Чтобы на вешалках висели одеяния,
А консультанты кричали бы как один:
«Размеры XXL! Другие заняты!» 

Я выбрала бы самое большое,
Пушистое и теплое «люблю»,
Но вот на кассе мне сказали бы:
«Постойте! Вы так малы для этого «люблю»! 

А я ответила бы: «Так на вырост же, извольте!
Я постираю с «Лаской» и никогда, поверьте, не сгублю».
«На вырост, извините, не продается,
Вы подрастите и тогда уж приходите за «люблю»… 

* * *

Мы на тетрадном листике.
Мы в клетке,
Размером 5 на 5,
Конечно, в миллиметрах.

Смотрю на нас я сверху,
Рассуждаю.
Каких чернил мне снова взять,
Не знаю… 

Замкнёмся в клетке? Может убежим?!
Смотри: наш трамвай прибыл!
Вперёд! И прыгаем на счёт:
Три… два… один !

* * *

Мои веснушки потускнели. 
В них нет уж солнышка тепла. 
Вот эта – Марфа, познакомьтесь. 
Сияет ярче всех она. 

Пока я крепко сплю в ночи 
Ты посчитай их все, 
А утром имена вручи. 
Ах, как же весело звучит. 

Нам кто-то скажет: 
«Вы больные, давать веснушкам имена!» – 
А я отвечу: нет простые, 
У нас одна болезнь – весна… 

Просто строфы

* * *

Я устала от задачек на логику.
Я со школы любила литературу,
И чувствовать у меня всегда лучше получалось,
Чем выводить пространственные фигуры.

* * *

В каждой строчке – наши жизни,
В каждой свой мотив любви.
Запятые, буквы, рифмы…

* * *

Стой! Замри! Ты чувствуешь? 
Ты счастлива…
Запомни! Просто сохрани,
И ту минуту в копилку жизни положи…

* * *

Я из верёвочек и узелочков 
Свяжу для нас большой уют 
Со вкусом мёда и лимона, 
Лаванды, мыла моего для рук…

* * *

Есть то, что я просто чувствую
И нет даже слов объяснить:
Протянута между судьбами
Тонкая красная нить…

Откуда я знаю тебя?

«Откуда я знаю тебя, дорогой?»,
– спросила жена у любимого мужа.

«Ну как же?! Я был тогда молодой,
Стоял у причала и мичмана слушал.
На палубе утром
В звенящих лучах сентября
Открылась мне ты.
И я – вроде больше ни я.
Шифоном скользящим платок улетел,
А я тут как тут,
Поймал ведь! Успел!
А дальше ты помнишь сама,
Как бегал, цветы доставал,
Кричал капитану: «Право руля!»
И капитан без промедления брал».

«Да… да, дорогой,
Прекрасное солнце светило тогда,
Но я не об этом…
Я знаю тебя…
Ну, что ли с рождения, а может и до.
Ты знаешь, порою мне снится,
Что будто бы я – это чье-то крыло,
А ты – та самая птица.
И вместе мы были всегда, и могли
В пространстве сверкающей пыли
Взлететь высоко-высоко в небеса,
А значит, мы вечно друг друга любили».



Вместо комментария

«Как сорок лет тому назад,
Сердцебиение при звуке
шагов, и дом с окошком в сад…»
(Арсений Тарковский)

С тобою мы ходили 
По нашей Пикадилли,
Держал в Гайд-парке речь я
В районе Москворечья.

Хоть здесь, на Елисейских,
Пейзаж немного сельский,
Приподниму цилиндр
Не хуже чем Макс Линдер.

Алмазные подвески –
Похитили монтеры?
Так тут, в Дьяковском, вечером
Сплошные мушкетёры.

С тобою мы гуляем –
Про чепуху болтаем:
Я радуюсь безумно,
Какой я остроумный.

Метро Париж – Варшава,
Нет виз, есть студбилеты,
Мы по Земному шару
Сейчас с тобой проедем.

Борис Лукьянчук,
1963 (или 1964)



В оформлении публикации использована картина французского художника Камиля Писсарро «Красные крыши» (1877).


Как быстро пролетело 12 лет:
«Лилечке Лукьянчук – девочке из России, которой недавно исполнилось 9 лет, любящей рисовать и придумывать стихи и рассказы (например, про то, как ежик Боря стал кудрявым) – Мария О. и «Черепаха на острове» посвящают эту страничку» (Мария Моравская. Стихи для детей).


На странице «Наши авторы» в раздел «А мне остаются следы на песке…» мы вписываем имя самого молодого автора, будущего архитектора, эхо «Утраченного сада»Лилии Лукьянчук из Москвы.

Мария Ольшанская